— Что-то я не видел ни на ком штанов с рукавами, — буркнул Вильям.
— Стесняются, — хихикнул граф, — и не в Мексике твой талант развивать.
— Вы меня переоцениваете. Я буду там всего лишь врачом.
— Ну, это как дело поставить. Без плюшек я тебя не отпущу.
В медицинском новом колледже граф продемонстрировал наложение гипса с бинтами. Под общие ахи открытие осветили в газетах. А наедине Вильям узнал о тонкостях роста костей, о смысле скелетного вытяжения. Граф нарисовал лежащих в гипсе больных. Причудливые устройства тянули их сломанные ноги и руки в стороны и вверх.
— Так же можно вырастить укороченную ногу! — Восклицал Вильям.
— Можно. Но не бесконечно. Пять сантиметров вытяните. А если двадцать, то кости гнуться будут. Дерзайте, мой друг.
Окрыленный Вильям даже посчитал глупостью свои подставы под вербовку. А когда граф рассказал, что он ждет от него, то и вовсе испугался. Не слишком ли велики надежды? И все же начиналась новая жизнь! Супруги с энтузиазмом махали с борта шхуны, пока секретарь господина Петрова готовил новые документы, рекомендательные письма.
Вечером шлюпка с командой уткнулась в песок. Вильям отобрал самых рассудительных и спокойных, кто проявил желание учиться медицине и помогать. Граф выделил десять тысяч долларов на переезд и устройство и десять тысяч долларов на открытие клиники и представительства. Это очень много денег. Десять тысяч составляют капитал для долгой безбедной жизни.
Их ждали два креола с двумя десятками мулов. Заночевали недалеко от ручья. Джейн ходила босиком по ласковым волнам. Ранним утром оседлали транспорт и пустились в путь меж возделанных полей маиса и пшеницы. Индейцы смотрели из-под ладони вслед. К вечеру выбрались на дорогу.
Никаких разбойников не встретилось. Зря Вильям сжимал ночью рукояти пистолетов. Через две недели супруги Нойманы со слугами прибыли в Веракрус, главный порт Атлантического побережья Мексики.
На пирсе как раз заканчивал погрузку табака и кофе американский шлюп. Капитан похвалил хороший английский супругов и предоставил каюты за три сотни долларов на всех с кормежкой из матросского котла. Через три недели супруги сошли на пристани в Нью-Йорке.
После регистрации в полиции и муниципалитете Вильям снял дом под клинику и проживание. План составили вместе с Джейн. Через неделю уже пошли первые пациенты. А через месяц представился случай исправить укорочение ноги после неудачного перелома. И начался поток. К концу года «Экспериментальная клиника Ноймана» стала респектабельным заведением.
Глава 13
Василий Иванович искренне не понимал, почему граф прозвал его Чапаем. Обидного такого слова никто не знал. Наверное, есть такой мудрец или философ, потому что Чапай думает и ему нельзя мешать. Василий Иванович Прошкин тоже любит думать. И осмотрительность много раз спасала и его голову, и подчиненных людей. Но если думать некогда, Василий Иванович действует быстро, жестко и непредсказуемо. Поэтому Чапай мог быть и генералом, граф не уточнял, только смеялся. «И усы, — говорит, — у тебя один в один». Был же генерал Барклай, есть и Чапай. Из одного теста, поди.
Василий Иванович Прошкин ака Чапай
Сто десять конных разведчиков должны разделиться за рекой Русской. Половина идет на Юг, половина на Север. Но Чапай не спешил. По реке живут несколько семейств. Русские мужья и индейские жены. Смышлёные дети гурьбой носятся по двору.
— Откель ты, такой, мил человек? — Спросил сурового вида бородач с малым на руках.
— С Яика, дядя, — ответил Чапай, — нам толмача бы.
— Так они в каждом племени по-своему балакают. Два дня проедешь и нового толмача ищи.
— Хочь на два дня, — кивнул Чапай, — вернусь, сочтемся.
— Обождал бы. Пришлые шиши через горы перевалили да с юками забратались. Говорят, множество их. Наши по лесам да горам уходят, боятся. Да небось, юки к нам через горы не пойдут. Обойдется.
От местных индейцев стало известно, что там, за Береговыми Хребтами с севера движется большой отряд индейцев. Шошоны перешли горы Сьерра-Невада и объединились с племенем юки. Теми самыми, что враждуют со всеми, и никто их не любит. И сейчас настало время мести. Грабят, жгут, убивают. Местные надеются, что отряд пройдет большой долиной на юг и на побережье не позарится. Чапай задумался.
Местные индейцы безобидные, как дети. Особенно племена кашайя, пово и мивок. Ловят рыбу, промышляют зверем. Ружей им никто не дает. Благодать. Единственно, испанские миссии портят им жизнь. И существенно.