— Устроились? — пожал я плечами.
— Да все Слава Богу, как все. Избы всем миром поставили. Землю распахали, — мужик всхлипнул.
Антипа накрыло в лесу. В России весной всегда голод. Остатки плохонькой муки пополам разбавляют лебедой, отчего животы сильно пучит. Хлеб беречь для посева надо. Первый щавель, борщевик варят. Хорошо, когда ботва свекольная вышла. Дерут и ботвинью варят. Кто шустрый, может на озере чаячьих яиц набрать. Но поймают, шкуру спустят.
С Антипа спустили. С голодухи поставил силки на зайца. Надеялся вечерком проверить. А тут барин на охоту выехал. Заяц все же попался. Увидели, провели дознание, нашлись доброхоты, показали. Выпороли на конюшне.
Второй раз подправили, когда сушнину на дрова взял без спроса. Другие баре добрые. Разрешают собирать валежник. Благодетели, одним словом. А его барин не разрешил. Либерализм не дошел, видно. Поймали. Всыпали так, что отлеживался неделю. Да штрафу наложили. И решил Антип бежать.
Ночью запрягли лошадь единственную и рассвет уже встретили верстах в двадцати от усадьбы. А там добрые люди помогли, отвели, куда надо. У Зарайского разносолов нет. Овес выделили, ржаной муки на хлеб. Зерна на посев дали и землю определили. Перебились, кое-как. Но с надеждой. Велено было всем обучаться срельбе и драке. Антип здоровый, в гору пошел. Только берегли его от серьезных дел. Жена, три дочери и два сына все-таки.
Не остался он в России. Как граф засобирался, так и он следом. В Персии жарились с непривычки. Болели дети дорогой. На корабле блевали. Жена во время шторма в Желтом море ребенка выкинула. Но добрались.
Быстро в себя пришли. Хоть и весна, на столе стоит перловая каша с топленым салом. Решили миром, что пост обождет до первого урожая. А сейчас вроде как за путешествующих считаются. Наловили рыбы. Да еще какой — форели, лосося и осетра. И вкусна же оказалась! Мясо тоже само рядом ходит.
За стол с собой сажали по русскому обычаю и работников- индейцев. Ели степенно по очереди черпая из большой лохани. Когда наелись, жена подала жареную рыбу. А на подъедок киселя овсяного похлебали. Дикие так прониклись, что ладонь Антипову себе наголову клали. Вроде, как одна семья.
Захотелось мяса стрельнуть. Поехал Антип в лес на пестром мустанге. Красота. Ветра нет, листики чуть шелестят. Солнце сквозь ветви переливается. Непуганые еще олени сами вышли. Выбрал крупного, добыл. Тут же освежевал и к седлу приторочил. Оглянулся на далекий перестук, где-то там мужики лес на избы рубили. Толстенные сосны. И вспомнился ему валежник и заяц. И поротая спина, и рожа барская глумливая.
Заорал тогда Антип так, что глухари вдалеке поднялись. «Вот тебе, вот, видел⁈ — Прыгал он вокруг лошади с оленем, — жри своих зайцев, пали свой валежник. Никто не вернет меня обратно. А попробуют, так лучше смерть принять, чем такую свободу потерять».
И решил графа поехать благодарить, благо слух прошел, что вернулся. А заодно письмо передал в свою деревню. Авось, дойдет. Писарь расстарался, нарисовал несколько зарисовок из жизни индейцев и простой, но узнаваемый потрет Антипа — набросок героического покорителя новых земель.
К электрикам я ходил отдельно. Аньоша подгонять не надо. Как отдельный аппарат, уже готов электрический телеграф. Ждут заказ из Индии, чтобы тянуть кабель до Бодеги и Сан-Франциско.
На речке поставили три водяных мельницы с генераторами и от них провели электричество в цех. Моторы постоянного тока. Теперь работает сверлильный, токарные станки. Сделали десяток аккумуляторов из запасов свинца и кислоты. И спланировали отдельный химический завод. Без своих соляной, серной, азотной кислот, спиртов не обойтись.
Поздно вечером мы обсуждали торпеды. Аккумуляторов хватит на три километра хода с боеголовкой на тридцать килограмм мелинита. Динамит не рискуют предлагать. Но это в перспективе. Очень сложное изделие с гироскопами и рулями. Всему свое время.
Зато динамит очень сразу нужен всем стал. Горные породы крошит на раз. До ртути быстро добрались. А заказы из-за озера Тахо даже не успевают выполнять. Потекло первое серебро сюда. Решили военными проектами пожертвовать. Только для испытаний технику отправить на Аляску. Остальное все в добычу.
Глава 15
Через неделю пришел караван из Мексики. 20 июня 1832 года «Индиан» и «Саутгемптен» с караваном купцов отправились в путь. Потребовалось несколько совещаний, чтобы продумать с Жаном действия на возможные случаи и осложнения. Отправлены подарки и послания в Рюкю, Ачех и, конечно, в Персию и Россию. А я стал готовиться к путешествию в Вальпараисо, как Петрову обещал.