«Кальмар» и «Лис» закончили килевание в Бодеге и перешли в Сан-Франциско для погрузки запасов и воды. Игнат отправился с ними для организации. А следом двинулись на «Аугусте» и мы. С нами двести бойцов разных видов да две сотни экипажа кораблей.
В заливе Сан-Франциско устроили учебные стрельбы из пушек, чтобы силу видели. А то католические миссии очень недовольны нашим присутствием и проводят тихую агитацию. Игната с его бойцами высадили по дороге в Монтерее.
Морские течения вдоль побережья благоприятствовали, поэтому через две недели мы уже на закате зашли в бухту Акапулько. И сразу бросилась в глаза настороженность. Что-то не в порядке. Не отсалютовали в ответ на наше приветствие. А когда со стороны русского района донеслась вялая стрельба, то сыграли боевую тревогу и подготовились к десанту.
«Лис» и «Кальмар» встали для прикрытия, а все бойцы и часть команды в лодках высадились на берег. Нас встретили русские.
В Мехико переворот. Тачо свергнут стараниями генерала Санта-Анны. Еще держится, но войска атакуют и штурмуют резиденцию. Батальон в триста человек направлен в Акапулько по нашу душу. Судя по сведениям, убивать русских не велено. Для начала желают склонить в свою сторону, а для порядка тревожат, чтобы думалось быстрей.
Наши сложили укрепления из мешков с песком. Поскольку пушек нет ни у одной стороны, а большая часть батальона хунты из индейцев, и стрелять они не умеют, то потерь пока нет. Так, ленивые перестрелки в белый свет.
Мы вызвали парламентеров. Командир батальона, единственный в сапогах и мундире, оправдывается приказом. Я пообещал ему активные военные действия. Мне ответили уклончиво и пообещали отойти для стрельбы на километр дальше в горы. И отошли.
Губернатор примчался через два часа после отхода батальона. Ариэль Рамирес всем видом выражает глубокое горе. «Сейчас еще епископ приедет, — подсказывает с усмешкой Рослин, — у него свои виды».
— Разве перевороты способствуют развитию? — спрашиваю у Рамиреса, — что же нам делать? Мы как раз собираемся в Чили. Пока все не зашло слишком далеко, заберем людей и оборудование.
— Этим политикам плевать на усилия наших простых патриотов, — машет руками губернатор, — но что мы можем сделать против силы? Нужно договариваться.
— Конечно нужно. Очень рассчитываю на вашу помощь, — я посмотрел в глаза Рамиресу, -как мне найти этого Санта-Анну?
— Его лагерь возле Мехико. Ждут, когда кончатся запасы воды и пороха у бедного Анастасио. Мы молим Святую Деву о милосердии каждый день.
— Может, мне удастся склонить чашу весов в нужную сторону?
— Тогда поспешайте. Я отдам лучших лошадей.
Нам раздобыли лошадей из личных табунов губернатора. Мы сформировали три сотни и немедленно выдвинулись в Мехико. Пятьдесят верст в день. И через неделю увидели огни и дымы. В городе шли бои. Дозоры нащупали позиции осаждающих и нашли лагерь мятежного генерала. Для укрытия основных наших сил подошла роща в двух верстах от него, где мы залегли и лошадей увели в сторону.
Разведка захватила языка. Со слов перепуганного креола, военное училище Мехико уже взято. Идет штурм резиденции.
План операции сложился по обстановке. Тылы хунты не прикрыты. Войск около пяти тысяч, но они плохо организованы. Ни разведки, ни прикрытия. Впрочем, им опасаться нечего. Бустаменте с гарнизоном заперты в президентском дворце, и помощи ждать неоткуда. Основная задача генерала — не дать вырваться бунтовщикам. Голод, жажда, раны и тревожащие вылазки делают свое дело.
База Санта-Анна в километре от города. Палатки и шатры. Там и охрана есть. А с одной стороны, вплотную к лагерю, подходят камышовые заросли. Вместо того, чтобы их расчистить метров на пятьдесят и выставить часового, туда вываливают помои и ходят в туалет. Только мухи кружат, но они плохие охранники.
Хоть и были мы уставшие, потому что подошли уже после дневного перехода, откладывать не стали. Днем нас заметят и начнут интересоваться. Надо действовать немедленно.
Ближе к трем часам ночи ДРГ вышли к палаткам через камыши. Ближайших часовых убрали тихо. Переоделись в белую мексиканскую форму и пошли по остальным. Возле главного шатра горит костер. Спят вповалку солдаты и адъютанты. Из палатки специфические звуки.
Солдаты уснули навсегда. Повару с туркой готового кофия заткнули рот. А я шагнул в шатер. За мной втолкнули двух связанных адъютантов. Свидетели в этом случае нужны. В полумраке от лампы видна возня. Невысокий лобастый человек тискает голое тело молоденькой индейской девчушки.