Больше всего адмирал боялся глупо умереть. Только все наладилось так, как раньше и мечтать не приходилось. Он во главе каравана дошел до Королевства Рюкю. На борту пушнина, кофе, красители, серебро.
Никифор обосновался, но сил ему на все не хватает. Из каменных блоков сложили форт. На флейте «Один» делают регулярные рейсы на Тайвань. Построили склады. Мин уважаемая женщина. Не известно, что узнали местные про ее приключения, но помогают изо всех сил. После стоянки первым делом нужно отдать дань уважения правителю и посетить Окинаву.
Вскоре Вану достался тюк с отборной пушниной и три корзины мексиканского кофе. И, конечно, его, Жана, почтительные поклоны, что при больной спине весьма ценный вклад. Зато Ван оценил и качество, и количество меха. И десять серебряных слитков его порадовали. Разрешена продажа американских товаров через Никифора и его супругу в портах Рюкю.
Три американских корабля тут же решили не идти дальше. За серебро, железо и кофе им везут чай, шелка, пряности. Платят чуть меньше, чем в Китае. Но туда еще надо дойти, уговоры чиновников пережить. Посмотрев на бойкую торговлю, еще один купец разгрузился на Окинаве. Кучка мешочков серебра в углу капитанской каюты Жана стала еще больше.
Через четыре дня плавания каравана три оставшихся купца ушли на рейд Гуаньчжоу. А еще через десять дней «Индиан» и «Саутгемптон» бросили якоря в Банда-Ачех.
Бросился в глаза корпус линкора «Спарти». Мачт на нем не было, зато множество шестов с флагами и вымпелами. Жана принял сам друг графа младший раджа Туанку. И подарки оценил.
Из пленных англичан в Ачехе осталось не больше сотни. Но все на командных и уважаемых должностях. Остальные отбыли домой или завербовались на другие суда.
За неделю, пока корабли килевались и заправлялись водой и припасами, Жан узнал свежие новости берегового братства. Несколько корветов с французами датчане догнали и зажали у Никобарских островов. Положение неважное. На островах злобные андаманские дикари-людоеды. В море датские военные корабли.
Жан подумал, потом еще подумал и велел ускорить погрузку.
«На моем месте граф поступил бы так же, — решил он, — это мои знакомые, для меня свои. Пусть потом судят, зато не стыдно вспомнить будет».
Андаманские острова сейчас являются датскими владениями. И от Банда-Ачех до большого Никобара всего двести верст. Жан немного сомневался. Не в себе, в команде. На фрегате и «Индиане» сборная команда из англичан, русских, французов, испанцев, португальцев. Но в военном отношении англичане хороши. И если сговорятся, то бунт может быть успешен. Вот если бы их скрепить общей заварушкой, то другое дело. А тут как раз подходящий случай.
Ветер наполнил паруса «Индиана» и «Саутгемптона». К вечеру услыхали раскаты выстрелов. Утром увидели бухту острова, как на ладони. Фрегат, шлюп и военная шхуна датчан зажали два корабля. От корвета мало что осталось. Люди покидали его.
Жан не ошибся чутьем. Бригантина Бернара лавировала, как могла. Не ясно, что натворил старый Бернар, но быть ему на виселице или на вертеле дикарей уже сегодня вечером.
«Индиан» только с виду похож на линейный корабль. Пушек у него мало. Даже после усиления всего двадцать. И не 32-фунтовых новейших английских монстров, а 18-фунтовых карронад.
«Саутгемптон» солиднее, но при общем подсчете стволов датчане выглядят сильнее. Да еще команды военные, слаженные после многих тренировок и погонь за каперами. По Жану не стреляли. Он спустил лодку и направил парламентариев обеим сторонам. К обеду стал понятен расклад.
Ничего особого Бернар не творил. Отмечали удачную торговую и не самую законную операцию и попали под руку более сильному. А поскольку понятно, что бригантины не государственные, то сильнейший своим правом воспользовался. Тем более корвет оказался в прошлом датским. И военным не терпелось выяснить его историю. Бернар отошел к островам с боями. Корвет медленно тонул. Бригантина потеряла мачту. И надежду.
Когда Бернар поднялся на борт «Индиана», его объятия были самыми искренними.
А вот датчане заартачились. Им следствие нужно. Пришлось превышать полномочия.
— Властью, данной мне, объявляю капитанов Анри Бернара и Пьера Фотье, а также их команды на службе в эскадре графа Зарайского, — картинно вещал Жан, — и помните, господа, что я в мгновение ока могу пустить ваши корабли на дно. Но мы не воюем с Данией, так что предлагаю обойтись без взаимных нападок.
— Мы наслышаны о вашем покровителе, — железным голосом отвечал датский полковник, — но вы в водах Дании. И я напоминаю вам об этом. И пострадали наши деловые уважаемые люди.