Имя мое она выговорила с трудом, будто заковыристое иностранное слово.
— Зови меня «сынок»! — запросто предложил я.
— Я тебя сейчас отколочу! — закричала Поля и застучала мне в грудь кулаками.
Меня вдруг охватило буйное веселье, эйфория какая-то, словно надышался чистым кислородом.
— А где его бывшая жена? — спросил я эту Лилю. — Он ее не прикончил, как Синяя Борода?
У нее гневно блеснули глаза, и вдруг по твердости и серьёзности ее голоса я понял, что она может быть не такой беззащитной и неприкаянной, как кажется.
— Твой отец разводится с женой. Ее зовут Галина. Они уже подали заявление в суд… по взаимному согласию. Он оставил ей квартиру и вообще все. — Так внятно она изложила.
— А сам в подвалах ночует?
— Нет, — покачала она головой без улыбки. — У меня есть комната. Я недавно получила.
— Ясно, ясно! Это хорошо, что есть комната. Меня с женой не приютишь, а? Я с женой уезжать собираюсь… к черту на кулички. Будем жить вчетвером, большим семейством. Как смотришь?
— С какой женой? Куда уезжать? Ты что, Костя, пьян? — перепугалась Поля.
— Пожалуйста. Я не против, — серьезно ответила белокурая Лиля.
— Да болтает он все! Ты его не знаешь!
— А почему бы и нет? — с прежней серьезностью возразило небесное создание.
Теперь уже не стесняясь, она разглядывала меня своими голубыми, как у сиамской кошки, глазами.
— Папа! — громко сказала сестра.
Действительно, отец появился на крыльце гостиницы. Он озирался вокруг — меня искал: я ведь смылся без предупреждения, когда он, проводив Леонову, зашел в буфет.
— Эй! — закричал я и замахал рукой, но вдруг эта Лиля схватила меня за локоть со словами:
— Не надо, пожалуйста…
Я взглянул на нее и поразился: губы дрожат, голубые глаза смотрят умоляюще.
— В чем дело? — опешил я.
— Потом… Я сама… — невнятно проговорила она.
Но было уже поздно: отец нас увидел и сбежал с гостиничного крыльца.
13
В моих генах заложено твердое указание — не соблюдать правил уличного движения. Я понял, что у нас с отцом много общего, увидев, как он проскользнул около самого радиатора «Москвича», перепрыгнул через трамвайную линию и ни на секунду не задержался, не засомневался перед газоном, по которому не полагается ступать ни человечьим ногам, ни собачьим лапам. Да и бег у него был такой же, как у меня, — спринтерский, на полную катушку.
Через минуту он уже стоял перед нами, слегка раздувая ноздри. На нем была та же светлая рубашка с короткими рукавами, джинсы и желтые кроссовки.
— Ребята! — счастливо воскликнул отец, раскидывая руки. (А между прочим, среди «ребят» была его собственная жена, ну, не жена, так любовница).
Все мы заулыбались как слабоумные, и я в том числе, — так заразительно у него получилось.
— Папа! — откликнулась Поля и, как вчера, кинулась к нему на шею. Он ее обнял и поцеловал. Затем взглянул на Лилю серыми, веселыми глазами.
— И ты, бродяжка, здесь! — сказал он.
— И я здесь… как видишь, — промолвила она, неуверенно улыбаясь.
— Не улетела?
— Нет.
— Ну и молодец! Я знал, что не улетишь. — Он подшагнул к ней, обнял и поцеловал в губы, ничуть не стесняясь нас.
Вот отец так отец! Одной рукой он обнимал за плечи зардевшуюся Лилю, другой — Полю, а будь он, скажем, многорук, как Шива, то и мне бы наверняка досталось от его щедрот.
— Как вы встретились? Где? — радостно и недоуменно вопрошал он, переводя взгляд с Лили на Полю.
И я тоже подумал: в самом деле, как они нашли друг друга? Я ведь не успел их спросить об этом.
— Секрет, — сказала Поля смеясь.
— Секрет так секрет, — сразу согласился отец, еще крепче обнимая их за плечи.
Идиллическая была картинка, скажу я вам! Так и просились они втроем на цветную пленку. Что-то подобное я уже видел, и вдруг вспомнил… ну да, точно!.. вот так же он обнимает на той старой фотографии двух молодых девиц, своих будущих жен.
— А, черт! — застонал я.
— Что такое? — нахмурился отец. — Нога болит?
— Ну да, нога болит, отгадал.
— Ну так сядь.
— Не хочу я сидеть. Сейчас уйду.
— Куда это ты уйдешь?
— Знаю куда. По делу.
— Я тоже вскоре уйду, папа. Ты уж извини, — вдруг сказала Поля.
— И ты тоже? Вы что, ребята, смеетесь, что ли? Куда? Зачем? — заглянул он Поле в лицо.
— Домой. У меня междугородный разговор, — объяснила она.
— С Москвой? — сразу спросил отец.
— Какой ты информированный, папа! Я ничего не успела тебе рассказать, а ты уже все знаешь. Он или мама? — нахмурилась Поля.