«Но кому будет принадлежать платформа?» - допытывался мужчина.
«Платформа должны быть, в таком случае, всеобщей, иначе ничего не выйдет» - сказала Кристина.
«Большинство разве сможет определить лучшее?» - спросил Мужчина.
«Верно-верно. – подхватил Раткин – Но как же тогда все будет решаться, если в своем собственном подъезде расклад два против одного.»
Он вдруг поймал себя на том, что не сводит глаз с той тетки. Тетка же нервно барабанила пальцами по столу, изредка поглядывая на него. С ней что-то было явно не так, но Раткин никак не мог понять, что именно. Само ее присутствие бередило что-то важное, что-то болезненное где-то на задворках его сознания.
Раткин вперился в нее взглядом, намеренно возбуждая чувства, отчего та начала барабанить по столу сильнее, ворочаться на стуле, скрипеть отвратительно своей курткой. И когда вязкое, желчное осознание, подступило к нему, вот-вот готовое высказаться он вдруг услышал ЕЁ голос.
Живой, не искаженный цифрой, не испорченный старыми наушниками, посторонними шумами и прочим. Такой же чистый и звонкий, как в его воображении, легкий, невесомый и настоящий – раздался он, как ему показалось, прямо у него над ухом.
Волнительный холодок пробежал в его груди. Мысли испарились, оставив в голове звенящую пустоту. Не веря своим ушам, он медленно обернулся.
Кристина разговаривала по телефону. Она говорила что-то про полицию, про заявление, про закон о преследовании, который так необходим. И о том, что ей, скорее всего, потребуется охранник. Но Раткин не уловил и толики смысла в ее словах, он любовался ей, как наваждением, боясь пошевелиться.
Мужчина у него в ухе смеялся, не переставая все это время.
Верно-Верно – произнес Раткин, и отвернулся. Зачем-то стал рассматривать плеер.
Все моменты встречи, все разговоры, все то что он рассказывал ей, все то с чем спорил, что слушал, и как проводил с ней время все сцены знакомства которые когда либо представлял теперь отсупили. Осталась только она. Он и его телефон.
Может быть… Надо как-то… или так… - Бормотал он себе под нос, рассматривая телефон, как ползунок отмеряющий время подходил к концу, как подкаст который вот вот закончится.
Кристина, Лизавета, Кристина, Лизавета – хватал он глазами из названия видео, пытаясь хоть как-то сосредоточится, пытаясь поверить себе самомому и что она действительно здесь.
Мужчина смеялся.
Странно – подумал Раткин – а где его имя? Ошибка?
Он проверил описание выпуска, название, не нашел. Гость не был нигде указан.
Да, ведь хорошие вещи говорит – убедил себя Раткин – может ошиблись?
И в этот момент мысль родилась где-то на задврорках его сознания, он украдкой посмотрел на Кристину, отгоняя от себя эту самую мысль.
Возможно ошибка, возмодно не заметили, не указали – он повторил про себя. и чтобы не тянут, наклонился к ней через проход и тут же в нетерпении спросил. И начал ждать, но она все не договариала, он рассматривал телефон, бегунок все полз к концу, он уже не слышал того о очем они говорили.
Потом не выдержал, обернулся к ней, и наклонившись в проход разделяющий их столики сказал:
«Извините…»
Она не отреагировала.
«Извините.» – сказал он уже громче.
Кристина посмотрела на него, прикрыв трубку рукой, одними глазами спросила, что вам.
«Извините, что отвлекаю, но вы же ведете подкаст, правильно?»
Да, все верно – улыбнулась она и добавила в трубку – сейчас, повиси.
«Извините, еще раз, что отвлекаю. Очень классно, очень нравится, но там, в последнем, нигде не указан гость, а такой интересный… Вдруг кто-то захочет найти… Да я и сам хотел бы найти, но нигде нет. – Он сглотнул – Там еще выпуске у вас девушка гендерлог…»
Кристина смутилась.
«Лизавета, да. – Сказала она. – Но там точно написано, я буквально недавно смотрела.»
«Это да, она там указано, но мужчина… Такой интересный разговор у вас с ним получился…»
«Мужчина? – удивилась она. – Может вы с кем-то меня путаете, молодой человек, но у меня в последнем, только Лизавета и я.»
«Э, не было…» - только и процедил Раткин. Вдруг хлопнула дверь – это тетка, забрав свой заказ с собой – ушла. Он смотрел ей в спину. Ему показалось что он вновь слышит скрип ее куртки. И желчный, вязкой комок осознания вновь подкатывал к нему, готовый вот-вот высказаться.
«Извините…» - пространно сказал Раткин и отвернулся.
Последнее окно в доме в прорехе погасло. Дворик погрузился во мрак. Тетка перешла дорогу и скрылась в темноте.
«Да нет, ну как… - хотел он что-то сказать. – Ну вот же…Может она… Или.»
Раткин полез еще раз в плеер, открутил ползунок назад, в самое начало и стал слушать. В комментариях никто не говорил о госте. Девушки говорили снова, но мужчина молчал. Он мотнул бегунок вперед, затем еще, затем снова и никак не мог попасть на его реплики.