— Никого не узнаешь на этом фото, дорогая моя дочь? — и вот именно тут случилось страшное: отец развернул ко мне монитор своего компьютера, который показывал мне фото с участием меня и Евы в ночном клубе. Мы скалились от счастья, как придурочные, и верили в том, что самые умные.
Я вытянула губы трубочкой, покусывая щеку изнутри, и приняла задумчивый вид, наигранно пристально разглядывая снимок. Хмыкнула и решила отыгрывать свою партию до конца.
— Слушай, пап, лица знакомые, но я точно не уверена...
— Даша! — рявкнул отец, но я даже не шелохнулась, как таращилась в монитор, так и продолжила это делать.
— А откуда у тебя этот милейший снимок? — задала я вопрос, хотя уже совершенно точно знала на него ответ.
Собака сутулая. Полупокер с ошметками между ног!
— Ты реально рассчитываешь на то, что я сейчас буду перед тобой отчитываться, Даша?
— Нет, но...
— Итак, я тебя слушаю!
— Прежде чем говорить, хочу напомнить, что мне уже исполнилось восемнадцать, папа и мама.
— Ночной клуб не место для приличных девушек!
— Рома, — тут же осекла его мама, и они оба как-то странно переглянулись. Но я решила не придавать этому значения, у меня и без того забот хватало выше крыши.
— Мы просто немного потанцевали, пап. Ну что тут такого?
— В полуголом виде?
— Ну не в парандже же мне было туда идти?
— Врать родителям тоже было не обязательно, Даша, — подала голос мать, но я только фыркнула.
— Да вы меня, была бы ваша воля, давно бы уже в башню неприступную упекли, а ключ от нее выкинули в глубокое синее море, — причитала я.
— И где ты провела ночь? — сурово и давяще спросил отец.
— У... ну у Кати Капустиной, конечно.
— Даша, мы звонили НАСТОЯЩЕЙ маме Кати Капустиной, и она утверждает, что вообще первый раз слышит про то, что в их доме должны были ночевать какие бы то ни было девочки. Напротив, милая женщина сказала, что ее дочь должна была ночевать, внимание, у нас! Представляешь наше удивление, доченька! Так что хватит врать!
Так спокойно! Еще ничего не потеряно. Катя нас точно прикроет, а потому последняя попытка не попасть под домашний арест идет в расход.
— Блин, ладно, — подняла я руки вверх, типа признавая поражение, — ладно, окей! Мы все ночевали у старшей сестры Кати — Ксюши. Позвоните ей прямо сейчас, и она скажет, что я не вру.
— Номер! — скомандовал отец, и я тут же ему его продиктовала.
Засада, конечно, и Катюха нас с Евой отругает, потому что у сестры она зажигала со своим новым парнем, с которым ей запрещали отношения родители. А тут теперь вся преступная схема вскроется. И кто виноват?
Ну все, пахарь-трахарь хренов, тебе не жить! А если и жить, то очень мучительно! Очень!!!
Но цифры номера сестры Капустиной я все же назвала, хотя отец почему-то и не стал никому звонить и требовать объяснений. Он просто устало посмотрел на меня, сложив руки в замок на столе, и на выдохе заключил:
— Ты меня разочаровала, Даша. Но так уж и быть, я поверю тебе. В последний раз!
— Спасибо, папа.
— Но если ты мне и здесь соврала, то пеняй на себя. Мы снова вернемся к личному водителю и тотальному контролю. И знаешь почему? Потому что это не допустимо, чтобы девочки из уважаемых семей Ветровых и Ханов фестивалили с голыми задницами по всяких злачным заведениям!
— Это лучший клуб Москвы! — возразила я, но тут же заткнулась.
— Плевал я на это! Ты — моя дочь, а не какая-нибудь там..., — гаркнул отец, но, глянув на маму, словно бы поперхнулся и замолчал. — Все, допрос окончен. Иди в свою комнату, санкции в твою честь мы с мамой озвучим за ужином.
— Ну, пап...
— Иди.
— Ну, мам...
Но в ответ мне были только осуждающие взгляды родителей, которых я совершенно разочаровала. И возможно не потому, что потащилась в этот глупый клуб, который мне был совершенно не нужен. А потому что пошла на поводу у Евы и наврала родителям, а затем непонятно, где провела ночь, что было в высшей степени безответственно.