— Так что все, мой хороший, забирай свои дохлые цветы, садись в свой пафосный драндулет и рули отсюда, пока я еще добрая.
— Да не вопрос, Дашунь. Ты мне только вот что скажи: раз ты так бесишься и на меня рычишь, значит, есть тут что-то личное. Отсюда напрашивается вывод: ты знала ту девицу, с которой я на твоих глазах устроил шоу, верно?
— Конечно, знаю! — выпалила я без всякой мысли, не замечая, как плотно заглотила крючок, на который Хан пытался меня поймать.
— Сестрица твоя или лучшая подружка? — приспустил он очки на нос, а потом и вовсе снял их и убрал на ворот своей брендовой футболки, рукава которой ладно облегала его в меру раскачанные бицепсы.
— Это моя преподша по истории, идиот, — зарычала я, — мымра, коих поискать еще надо бы. А мне ей еще экзамен сдавать через неделю. Но, что хочу сказать, у вас с ней получился отличный тандем. Коза и Козел! Так что, сделай одолжение, переключи вектор своего внимания на эту рыжую вертихвостку, а обо мне забудь.
— Значит, на свидание ты со мной не пойдешь? — приподнял одну бровь Хан, сверкая идеальной голливудской улыбкой.
— Читай по губам: «НЕТ!».
— Отлично, — хлопнул в ладоши Хан и только сейчас встал со своей Ferrari, а затем резко подался ближе так, что я не успела от него шарахнуться или вдарить ему по бубенцам, чтобы не смел лапать. Но этому персонажу хоть бы хны! Он сграбастал меня в свои тиски, обдавая ароматом цитрусов, мяты и морозной свежести, а затем, пока я тщетно пыталась брыкнуться, расцеловал в обе щеки и потрепал по макушке, портя мне всю прическу.
— Отвали от меня! — скалилась я, словно шальная, боясь, что его губы со щеки ненароком съедут в область моего рта. А потом и язык как-то внутри меня окажется...
Чур меня, чур!
— Давай, до встречи! — хохотнул этот ненормальный, последний раз жарко облизал меня взглядом, развернулся, прихватывая цветы, сел в тачку и дал по газам.
А я так и осталась стоять и обтекать оттого, что только что произошло. Но долго бурлить от гнева мне не пришлось. Стоило мне лишь развернуться на сто восемьдесят градусов, как я тут же напоролась на взгляд кошачьих желто-карих глаз рыжей Козы, которая, рассматривая свой маникюр на институтском крыльце, кидала в мою сторону убийственные взгляды.
Не знаю, как я сохранила хладнокровие и не выдала себя с головой. Лишь медленно сдвинулась с места, а затем крадучись добралась до своей машинки. Прыгнула за руль и максимально быстро покинула парковку, чувствуя, как мою черепную коробку долбит, словно кувалдой, взгляд Людоедовны.
И я совершенно точно понимала, что он означает.
Через неделю началась летняя сессия. И я, несмотря на то что заблаговременно готовилась к первому по счету экзамену у Казариной, в аудиторию в день «Х» зашла на ватных ногах. Слава богу, хоть Хан о себе знать не давал. Не писал. Не звонил. Не появлялся более у моего института. А я благоразумно не приезжала в гости к лучшей подруге, боясь там с ним пересечься и все-таки выцарапать наглые глаза этого Бога Поцелуев.
Потому что совершенно точно знала, что он специально меня подставил перед Людоедовной. А я была полна решимости во что бы то ни стало сдать чертов экзамен всем назло. В особенности, назло Хану, дабы подтереть его важный нос.
Клянусь, я наизусть вызубрила каждый билет. Разбуди меня посреди ночи, задай любой вопрос в лоб, я и тогда отвечу верно и без запинки. Но войдя в аудиторию к Козе, поняла, что все так просто не будет. Ибо эта рыжая гадина каждому студенту раздавала билеты сама. Сомневаюсь, что это было законно, но бежать в деканат я как-то не догадалась, а потому молча приняла свое задание из рук Казариной и двинула на верхотуру, но тут же была остановлена грозным приказом:
— Напротив меня садись, Ветрова.
По позвоночнику побежали липкие, колючие мурашки. Но я сделала, как велели, а затем вперила невидящий взгляд в свой билет и тихо застонала, не веря в то, что там было написано.
Чушь собачья!
Полнейшая ахинея, которую мы даже не проходили. Кажется...
Но какого черта?
Нет, это была полная дичь! Мне был выдан кусок карты с цифрами, на которой я должна была обозначить, в какой последовательности освобождались города от фашистских захватчиков. Вопрос под номером два точно так же загнал меня в ступор: