Не стоит думать, что порнографические режиссёры какие-то особенные извращенцы. Это не обязательно. В порнографии главное не интеллектуальничать. Важнее держаться в границах жанра, чем смаковать свои режиссёрские фантазии. Если экранному больному вызывают скорую помощь, то первое, что должен сделать врач для реанимации - отсосать у пациента. Никаких психологических изысков! А то получится Гамлет с вопросом - брать или не брать, давать или не давать? Это ни к чему.
Нагруженные психологизмом постельные сцены в серьёзных фильмах часто выглядят как необязательные, бессмысленные, ради "клубнички", вставки. Редкому режиссёру удаётся неразрывно вплести секс в ткань повествования, не скатившись до артхаусной антисексуалности. Или - подняться? Как посмотреть! Для Стасика артхаус - это помесь порнографии с Шекспиром. Порнографию он уже освоил, а вот до Шекспира ли, когда вокруг низменный разгул страстей? Интересно, остались у крестов опера, балет, театр? Или искусство умерло? Попы остались, порнография осталась. Об этом можно сказать уверенно. Конечно, неправильно судить о новом мире по публичным домам, но все же кое-какие обобщения напрашиваются. У приличных людей и публичные дома -приличные заведения. А здесь, что в наличии?
Наверное, грех сожалеть, что вместо Страшного Суда, гениально задуманного Всевышним, случился вселенский бардак. На Страшном Суде человечеству не поздоровилось бы до полного истребления. А так, хотя бы что-то... И вот в такое ужасное время в Стасике проснулся Художник, невпопад, как и почти всё в его жизни. Что ж, например, поэзия давно мертва, а поэтов пруд пруди. Потеряв всё найти себя? Вряд ли, это универсальное правило. Обычно оно срабатывает для тех, кто занимался не своим делом. А таких большинство. Общество устроено так, что не позволяет человеку быть самим собой. А теперь, когда оно рухнуло, у людей открылось множество талантов, откройся которые раньше, то оно раньше бы и рухнуло безо всякой другой напасти. Кто-то самоутверждается в злодействе, кто-то - в придумывании приспособлений для выживания, кто-то вернулся к земле так, словно никогда и не был городским. Да, много чего на удивление было задавленно в людях ложно понимаемой цивилизованностью. Но об этом Стасик думал между прочим, больше его занимали мысли об искусстве: они отвлекали от горестного созерцания нового мира.
Стасик не вдавался в культурологические особенности отношения общества к порнографии. Он думал просто. Человечество прикрыло тело одеждой от непогоды и для удобства в быту, а не ради нравственности, которую превратили в фетиш религиозные фанатики. Задача Свободного Искусства очистить человека от фальши, в которой он пожизненно купается, как свинья в грязи. Хотя полным-полно эротики без искусства, искусства без эротики нет. Взять, например, портрет Моны Лизы. Очевидно, что это косоглазый мужик, замаскированный под дородную бабу. В чём тут искусство? В эротике, в сексуальности, которую художник спрятал в глазах, в улыбке, в общем фоне. Лучшая любовная лирика - это зарифмованная сперма. Увы, порнографии, что бы она стала искусством, не хватает сексуальности! Только не путать с бесполым романтизмом. Это мозговое дрочилово, от которого искусство не рождается.
Простата мысли - очарование ума. А лозунги и кричалки - это вовсе сродни наркотику. Лишь бы думать поменьше, не обременяться тратой сил и времени на сложные умозаключения, толк от которых всегда неочевиден, потому что сложные мысли чаще всего лишь очередное заблуждение ума, скрываемое за многими словами. Простые мысли - руководство к действию. И Стасик действовал. Изредка его попытки скрестить порнографию с искусством удавались. В его продукции было несколько хитов, которые выдержали пять и более изданий. Порнография в основном, как газета - живёт один день. То, что выдержало проверку, пусть и небольшим ещё временем, уже не рядовая продукция. Вот они, маленькие радости греховного бизнеса! Но, к сожалению, это всего лишь капля мёда на бочку дёгтя.
Дела шли успешно, студия стала работать преимущественно на заказы, а это не с лотка торговать: солидные клиенты хотели увидеть воплощение своих сюжетов на экране и щедро платили. Увы, как ни отбивался Стасик от детской порнографии, но сия чаша его не миновала. Это ни секс детей, это секс взрослых дяденек с мальчиками и девочками. Ужасно? Непривычно. Но получилось дрочибельно. Дети замечательные актёры. Детдомовские кресты. И секс им оказался не в новинку и даже в охотку, если без говноедства, садо-мазо и подобных изысков. До таких причуд нужно дорасти. По условиям заказа, взрослые, трахающие детей - бесы. Кроме порнографии, наверняка, ещё и политика: смотрите, что они делают с нашими чадами! Никто же не будет уточнять, что, например, заказчик крест захотел запечатлеть, как младенцу вместо соски дают член. Кресты не стали бы сниматься из-за страха наказания, а не под камеру почти все не упустили момент попробовать и с мальчиками, и с девочками.
Но это всё померкло перед одним из заказов. Сцену изнасилования беса тремя крестами предлагалось закончить вскрытием грудной клетки. Вырванное, живое, ещё трепещущее сердце демонический крест должен был насадить на член и так кончить.
Если бога нет, тогда всё позволено. Наконец-то Стасик понял эти слова правильно. Верующий человек сначала верил в бога, а потом поверил, что бога нет, и решил, что всё позволено. Для неверующего ведь всё равно есть бог, или нет. Какая разница? Жизнь идёт своим чередом не зависимо от того, что люди выдумывают о боге. Неверующий человек без небесного погонялы верит, что не всё позволено. А как поступает? По-разному. И бог тут совершенно ни при чём. Ничего удивительного, если заказчик верующий человек. Может, сумасшедший. Но тогда почему он такой богатый, что может позволить себе платить большущие деньги за исполнение чудовищных фантазий? Миром управляют верующие сумасшедшие!
Стасик отказался. Он хотел снимать здоровую, позитивную, возбуждающую порнографию, а скатился на дно, которому даже названия найти не может. Не только это отравляло спокойную, сытую, защищённую от дикости внешнего мира жизнь. Порнографический конвейер требует свежих лиц. Актёрский состав регулярно обновлялся. Понятно, кресты возвращались домой в свою жизнь к подружкам и жёнам. А куда возвращались бесы? Ни кола, ни двора, ни семьи, ни друзей, ничего кроме враждебной, смертельно опасной реальности. На очередном подведении бизнес-итогов у хозяев, Стасик случайно услышал разговор, из которого понял: вышедших в тираж актёров бесов продают в солдатские бордели. Оттуда один путь - на кровь. Сознание защищается безумием: сознательно выжить в солдатском борделе невозможно.
Актёры порно - бляди, а не проститутки. Разница большая. Разговоры о том, что в проституцию приводят материальные проблемы, или такое прочее - ерунда. Тогда бы на панели народу стояло видимо-невидимо. Социальная среда и проституция мало связаны между собой, если вообще связаны. Проституция - это специфическая не клиническая форма многоликой шизофрении. Среди проституток психически здоровых людей нет, если допустить, что психическое здоровье существует. И только в этом смысле им можно посочувствовать. Миф о том, что из проститутки получается хорошая жена, придумали мазохисты, которые без ада в душе не чувствуют жизни. В прошлом Стасик не мог позволить себе регулярные расходы на продажную любовь, лишь изредка прибегал к услугам ночных бабочек. Не ради секса. С проститутками он чувствовал себя не тем, кто он есть на самом деле. В Стасике просыпался чуть-чуть супермен. Это не мудрено на фоне продажной твари без царя в голове, у которой в запасе всегда несколько жалостливых историй о своей несчастной, тяжёлой жизни. Стасика на жалость не пробьёшь. Кто б его пожалел! А этих сук хоть озолоти, всё равно на панель вернуться. И живучие, как кошки! Вот им солдатский бордель ни по чём и в самый раз. Актёров жалко. Стасик удивлялся сам на себя: вероятно, возрастная сентиментальность.