— Если ты о Миле, она женщина отходчивая и понятливая. Давай, давай собирайтесь, — подгоняет. — Мне ещё на работу нужно, теперь мой заместитель на подхвате у Хмельного, так, что мне некогда расслабляться.
Вышла из кухни, а ноги с трудом несут. Собирать-то толком нечего, покидать с полок шмотки в сумку. Не по себе от того, что предстоит встреча с папиной женой, с которой с самого начала не заладились отношения. А теперь будет смотреть на меня, как … хотя когда меня волновали чужие взгляды или когда на меня смотрели, как нормального человека? Вот в том-то и дело, что она не чужая.
— Ну, что ты там? — папа снизу зовет.
— Иду! — спускаю чемодан вниз.
— Мама, а мы к деду едем, — довольные стоят в дверях.
— Давай, помогу, — папа взял сумку потяжелее и вышел с детьми.
Я оглянулась на пустую квартиру с сожалением. Стены не родные и не были, а вот воспоминания связанные с этим местом, будут ещё долго мучать. Как же так получается, что чужое место, а такое незабываемое и такое теплое. Как так получилось, что мне сейчас больнее, чем когда я уходила от Михаила?
— Ну, вот и всё, — тихо шепнула в пустоту и вышла, глотая слёзы.
Больно невыносимо. Я безумно полюбила Богдана и безумно воспылала страстью, о которой думала, что больше никогда не вспыхнет. А ещё труднее, было бы остаться и принуждать его жить с нами. Сам он уйти не может, честь не позволит — человек своего слова, слишком многое наобещал. Не хочу становиться ему врагом, отпущу, пока он просто не возненавидел нас.
— Ой, кто в гости пришел, — Мила затянула фразу, увидев наши сумки.
— Привет, — дети побежал всех приветствовать, а я не знаю, куда свои бесстыжие глаза деть.
— Здравствуйте, — тихо шепнула.
— Проходи, проходи, — папа пихнул сзади. — Серега, помоги сумки занести.
— Привет, сестренка, — Серега мимо пролетел к отцу на помощь.
— Привет, — сердце бьется все медленнее и медленнее.
— Мила, вам покажет в какой комнате вам разместиться, — папа подошел к своей жене и чмокнул в лоб, — я на тебя рассчитываю, — тихо ей, но все слышали.
— Я знаю, — пожала плечами Мила.
— До вечера семья, — папа тут же выскочил из дома.
— До вечера, — каждый беззвучно прошептал.
— Пошли, Алиса. Серега тащи сумки, — глубоко вздохнула Мила и повела нас наверх. — Что случилось? — Мила идет, не поворачиваясь назад. — Я уж начала радоваться, что ошиблась насчет вас.
— Как видите…
— Не вешай нос, — мельком повернулась назад. — Это не конец света. Эта твоя комната, а следующая дверь пусть будет детская. Комнаты отдаленные, вам будет удобнее здесь. Дети — шумный народ, здесь, зато никому мешать не будут. Могут беситься хоть до утра.
— Спасибо, — тихо добавила.
— Устраивайтесь и спускайтесь потом, чай попьем, поговорим, — улыбнулась и оставила нас наедине.
Я села на кровать и уставилась на не разобранные чемоданы. Где-то внутри горит надежда, что Богдан придет за нами. Снова эта наивность. Что я жду от этого мужчины? Извинений? Признаний? Объяснений? Каких объяснений? Очередную лапшу о жизни, где он просто заработался. Где он устал и хочет просто тихо посидеть, а мы, чтобы как тот антиквариат красиво полежали до хороших времен. Тишина и покой в полном его распоряжении…
Не хотелось спускаться на ужин, но детей нужно кормить. Да и перед отцом стыдно и хочется провалиться сквозь землю, когда Милана Яковлевна смотрит на меня, как на врага. Осуждает. Конечно осуждает.
— Настя, Никита, а вы любите спагетти? — Милана Яковлева усаживает сама детей, стараясь на меня не обращать внимания.
— Да, — в один голос. Какие дети не любят макароны? У моих, это первое блюдо.
— Очень хорошо, так как Снежана Викторовна приготовила спагетти, — Снежана Викторовна, это помощница по хозяйству.
— Мама нам всегда готовит макароны, — Никита выдал, хватаясь за вилку.
— А мама вкусно их готовит? — Мила неплохо втирается в доверие детей.
— Мама, очень вкусно готовит, — Настя высказала, задрав носик верх. Моя дочь, меня в обиду не даст.
— Я и не сомневалась. Мамы они такие, — Мила мотнула головой, презренно кидая на меня взгляд.
— Ух, ты уже накрыли на стол, — откуда-то вывернул папа и сел за стол. — Где остальные? — это он про Марину и Серегу, которых уже раз пять позвали.
— Им как всегда особое приглашение…
— Мы тут, — Марина села рядом, а Серега с другой стороны.
— Не знаю, как вы, но я голодный, — папа тут же принялся за еду.