— Я не знаю этот ритм, — повернувшись к нему, сообщила я, услышав первый затяжной звук.
— Ты его почувствуешь, родная. Закрывай глаза, — наклонился Тоха, чтобы потереться своей щекой об мою.
К сожалению, в нашем случае «родная» не имело ничего общего с ласковым обращением второй половинки. Это обращение тоже выросло прямиком из детства и шуток наших родителей, о чрезмерной заботе Тохи о пухлощёкой дочери друзей.
Шквал нахлынувших чувств едва ли позволял мне слышать те биты, которые создавал неподражаемый диджей Toxic. Сердце колотилось так быстро и так громко, что казалось это оно и выступает основной линией трека. Пальцы дрожали и соскальзывали с пластинки, но непостижимым образом это звучало гармонично с битами Тохи.
— Чувствуешь, как эта музыка зарождается вот здесь, — убрав руки с контроллера, Тоха, почти невесомо, коснулся моих ребер, медленно скользнул пальцами вверх, — она переполняет в тебя, проникая в каждую клеточку… — продолжал говорить звёздный принц.
От его мимолётного движения каждая моя клеточка не музыкой наполнилась, а затрепетала, словно меня осыпало иголочками. Ни пошелохнуться не могу, ни дышать.
Его голос звучал низко, с легкой хрипотцой, словно нежный бархат, растекаясь по моей коже. Лёгкие покалывания на затылке, как вышедшая из берегов река, стремительно унеслись по венам, покрывая мурашками спину и плечи. Я вздрогнула, когда его длинные пальцы добрались до нижней части груди, словно изучая её очертания. Это было как удар током в грудь, от которого сразу же пересохло во рту и стало невыносимо жарко. Он слишком близко.
— Она возбуждает, порождая порочные мысли, — не замечая моё состояние на грани ясного сознания, продолжал Бертран хвастаться своим шедевральным битом.
Камерность диджейского уголка, которую он создал, приглушив освещение, добавляло опасных ноток происходящему. У меня кружилась голова, и всё тело охватывало пламенем. Узел внизу живота наливался всё больше. Я чувствовала пульсирующую влажность между бедер и злилась на Тоху, который подчинял моё тело играючи.
Чёртов Бертран может отыметь кого угодно, не снимая штанов. Как он ещё не обрюхатил полсотни своих девиц, с таким потенциалом.
— Этот звук заставляет тебя желать запретного. Ты словно стоишь на краю опасной границы, которую так хочешь перешагнуть… — проведя ладонями по моим бёдрам, Тоха опустил руки ниже, но как только коснулся кончиками пальцев моих открытых ног, сразу одернул руки.
Я судорожно пыталась найти хотя бы одну годную извилину в своей голове, но тщетно. Порочный бит уже настолько переполнил меня, что я вот-вот взорвусь сияющими лучами, как раскрывшийся ящик Пандоры. И точно так же, как его магическая сила, разлечусь по залу, накрыв своим сиянием гостей.
Бертран же, как только закончилась презентация нового ритма бита, выпустил меня из круга соблазна и занялся своим любимым винилом.
— Ты хоть когда-нибудь думаешь о чём-то ещё кроме музыки и секса? — пытаюсь избавиться я от раскаленного во мне добела нервного напряжения.
Тоха, непринужденно продолжающий двигать рычажки своего пульта, весело ответил мне:
— Эй, вообще-то это обидно слышать. Ты оскорбила мои чувства, Санечка.
— У тебя нет чувств, — усмехнулась я, заглянув в ящик под столом.
Если я не выпью прямо сейчас литр чего-нибудь холодного — воспламенюсь изнутри, как птица Феникс.
Присев на корточки, я принялась раздвигать маленькие стеклянные бутылки с колой и минеральной водой, рассчитывая найти что-то покрепче.
К моему удивлению в личном мини баре диджея Токсика, не оказалось ни одной бутылки спиртного. Зато было целое ведёрко с уже подтаявшим льдом.
— Грубо, Санечка, грубо. Чувствами я буквально переполнен, — слышу рядом насмешливый голос Бертрана.