— О чём ты?
— У меня была двоюродная сестра, — не ожидала, что она решит объяснить свою ненависть, — первая красавица. Мы не афишировали свои родственные связи, но она влюбилась в него, а он игнорировал её. После очередного отказа она покончила с собой. Ему плевать на тебя и твои чувства. Он не способен на это.
Марго наклонилась ближе, её дыхание смешалось с запахом крови и страха.
— Ты думаешь, ты особенная? Он такой же, как все. Играет, пока не надоест, а потом выбрасывает. Ты просто следующая в очереди.
— Ты лжёшь.
— Лгу? — Она усмехнулась, её глаза сверкнули холодным блеском. — Тогда почему он не здесь? Почему не спасает свою «любимую»?
— Он придёт. — Её слова, как яд, проникали в сознание, но я не могла позволить им сломать меня.
— О, наивная, — она выпрямилась, её голос стал ледяным. — Он уже забыл тебя. Как забыл всех остальных.
— Так это что, ему месть такая?
— Дело не только в нём, мой отец — жалкий тюфяк. Я должна быть главной в бизнесе, а не он.
Закрыла глаза, пытаясь удержать последние крупицы надежды. Но в голове звучал только её голос, разрывая всё, что оставалось от веры.
— Подпиши, — она снова протянула бумаги. — Или я сделаю так, что ты пожалеешь о своём упрямстве.
— Нет, — прошептала я, чувствуя, как тьма смыкается вокруг. — Никогда.
Марго застыла, её лицо вспыхнуло от ярости. Она резко выпрямилась, и её каблуки громко застучали по полу, когда она резко отступила назад. Её дыхание стало прерывистым, а в глазах мелькнула холодная решимость.
— Хорошо, — произнесла она, её голос был низким и вибрировал от скрытой угрозы. — Если ты так хочешь быть героем, мы сыграем.
Она кивнула своему помощнику. Тот мгновенно отреагировал: его грубые пальцы впились в мои волосы, резко поднимая меня с пола. Боль в бедре обжигала, словно раскалённое железо, но я крепко стиснула зубы. Не позволяя себе издать ни звука, я подавила крик, стараясь не показать слабости.
Марго подошла вплотную, её лицо оказалось так близко, что я почувствовала тепло её дыхания. Она тихо прошептала:
— Ты думаешь, что можешь вырваться? — Её голос звучал мягко, но в нём слышалась сталь. — Ты уже проиграла.
Она медленно провела ледяным пальцем по моей щеке, и ощущение холода проникло в каждую клетку тела. Её прикосновение было настолько холодным, что по коже пробежали мурашки, словно тысячи иголок впились в мою плоть.
— Но я дам тебе последний шанс, — прошептала она, её голос звучал, как лезвие ножа, разрезающее тишину. — Подпиши, и я отпущу тебя. Ну, почти.
Я смотрела на неё, чувствуя, как тьма сомкнулась вокруг, поглощая свет и надежду. В её глазах отражалась бездна, которая затягивала меня всё глубже. Но в глубине души оставалась крошечная искра, слабый огонёк сопротивления, который не позволял сдаться.
— Нет, — прошептала я, чувствуя, как последние силы покидают меня. Голос дрожал, но я собрала всю свою волю. — Никогда.
Марго усмехнулась, её лицо исказила злая гримаса. Её глаза сверкнули холодным блеском, как осколки льда, отражая всю жестокость и безжалостность, что скрывались за этой улыбкой.
— Как жаль, — выдавила она, и её голос сочился фальшивым сочувствием, словно она говорила заученную фразу. Её глаза, холодные и безжизненные, на мгновение встретились с моими, а затем она отвернулась, потеряв ко мне всякий интерес. Её губы тронула презрительная усмешка, и она едва заметно кивнула своему помощнику.
Тот шагнул вперёд. Его лицо скрывала маска безразличия, но в глубине глаз читалась скрытая угроза. В тишине комнаты раздался громкий хруст, и я поняла, что это мой собственный палец ломается под безжалостным давлением.
Глава 30. Колл
— Колл, Кэтрин не с тобой? Её нет дома, — Дорис была очень взволнована.
Судорожно вытаскиваю телефон из кармана, пальцы дрожат, когда я нажимаю на ее номер. В ушах раздается механический голос автоответчика, который звучит как приговор. Воздух вокруг меня словно застывает, становится густым и тяжелым. Сердце начинает биться с бешеной скоростью, словно пытаясь вырваться из груди, а в груди поднимается волна паники, холодная и удушающая.
— Блять!
Нет, только не это. Это не может быть правдой. Отчаянно пытаюсь набрать номер ещё раз, но пальцы не слушаются, а экран остается пустым, как бездна. Гудки не идут, телефон молчит, как мертвый.
Желудок сжимается в тугой узел, а сердце, кажется, уменьшается до размеров горошины, которую вот-вот раздавят.