Он подошел к черному провалу выхода из пещеры. Морщась, заглянул. Оттуда тянуло холодом и страхом. Тимур почувствовал, как по спине побежали мурашки, и невольно отпрянул. Тьфу ты! Он решительно активировал фонарик и, не давая себе времени передумать, начал спуск.
Только на середине пути он сообразил, что забыл надеть спецуху. Температура неуклонно понижалась, и вскоре Тимур прилично замерз. Он остановился, раздумывая, не вернуться ли за теплой одеждой. Нет, второй раз не удастся заставить себя уйти из тепла. Ничего, аллергии давно нет, да и мороз здесь не такой, как на поверхности – вполне можно продержаться без спецухи час, а то и полтора. А больше и не надо. Только найду Слона, помогу набить снегожорок, и обратно, строго сказал себе Тимур.
Найти Слона оказалось несложно – по звукам разрушения и веселому мату Тимур быстро вышел к напарнику. Тот успел разделать уже три туши и как раз приступил к четвертой.
– Может, хватит? – поинтересовался Тимур, скептически изучая горку крупных белых яиц, похожих на страусиные, которые Слон добывал из мертвых тварей. – Не унесем столько. И вообще, может они не съедобные ни хрена. Ядовитые, к примеру.
Слон ответил в том духе, что больно умные могут и дальше жрать сушеную фуду в свое удовольствие, а он лично собирается с этого дня питаться чисто органикой. Раз снегожорки съедобные, с какого перепугу их яйца будут ядовитыми?
– Ладно, – миролюбиво сказал Тимур. – Это я так… Лучше перебдеть, сам понимаешь. Слушай, я тут вот чего подумал…
Он коротко изложил Слону свою теорию. Тот принял ее довольно спокойно – другой лагерь так другой лагерь, дело житейское. Сейчас жратвы запасем и найдем этот самый лагерь. И шороху там наведем, добавил амбал и захохотал.
– Шороху… – проворчал Тимур. – Как бы нам самим там не того… кишки на кулак не намотали.
Кто в таких тепличных условиях срок отбывает, возразил Слон, нипочем не может намотать кишки реальным пацанам с поверхности!
– Тоже верно, – согласился Тимур. – Ну, заканчивай этот разгул некрофилии и пошли наверх.
На подозрительное слово некрофилия Слон обиделся, но все-таки сунул крюк за пояс и принялся собирать яйца. Тимур оттянул подол нижней рубахи и накидал добычу туда. Идти так, а особенно карабкаться по ледяной лестнице, оказалось ужасно неудобно, но как еще нести овальные штуки размером с голову ребенка он не знал. На ощупь яйца оказались не твердыми, а, скорее, кожистыми и неприятно теплыми.
Подъем с грузом занял гораздо больше времени, чем спуск. Уже через несколько ступенек Тимур взмок и мечтал только об одном – бросить чертовы яйца и бежать без оглядки. Мало того, что они грели живот – они как-то пульсировали и вроде бы даже слегка светились. Бр-р-р!
Выбравшись в теплую пещеру, Тимур первым делом вывалил на землю свой груз и с облегчением выдохнул. Слон, появившись на свет, выразил громкое неудовольствие тем, как Жмур обращается с едой, но сам тут же последовал его примеру – видать, не только Тимуру контакт с яйцами был неприятен.
– Народ, ваша мама пришла, пожрать принесла! – крикнул Тимур.
Ответа не последовало. Сколько можно спать, удивился он. И увидел, что возле костра никого нет.
Рядом многословно выражал изумление Слон. Увиденное настолько шокировало простодушного громилу, что в его речи даже появились вполне допустимые в приличном обществе слова. Суть сводилась к тому, что, должно быть, Серый вконец свихнулся и порешил всех разом. Стерву с Джокером разобрал на запчасти, в мешок про запас сложил и сбег, волчина позорная, от скорого суда.
– А Гросс? – спросил Тимур.
Этого не может быть, растерянно подумал он. Этого просто не может быть! Я сплю. Или мясо маленьких снегожорок вызывает галлюцинации. Или…
Слон думал с минуту и сообщил свою версию. Смотрящего Серый об стенку расколошматил, всем же понятно, что старикан не жилец уже, по всему больше недели прошло. Так что зря его Джокер на себе тащил. Слон повертел головой, пытаясь определить, куда же мог сбежать любитель человечины, и предложил найти гада и поступить с ним по справедливости.
7
Пещера, в которую вывел их искусственный тоннель, была не просто огромной – ее даже нельзя было назвать пещерой. Подземный зал, нет, целый подземный мир! Тимур со Слоном стояли на уступе, расположенном примерно посередине стены. Вниз от выхода из "их" тоннеля, прижимаясь к стене, шла лестница, состоящая из грубо обработанных ступеней, такая же, как та, что привела их в теплую пещеру, только не ледяная, а каменная. Тимур прикинул – на глаз до земли было не меньше пятисот метров! И примерно столько же до потолка! Размер же невероятного зала был таким, что изгиб стены был совершенно не заметен.
Внизу теснились здания, похожие на замки из мокрого песка, что так любят строить на пляже дети. Причудливая форма казалась естественной, созданной самой природой. Присмотревшись, можно было различить незастекленные окна и широкие полукруглые проемы входов.
Между зданиями извивались вымощенные крупным булыжником улицы, вдоль которых росли разноцветные кустики грибов. По улицам деловито сновали невероятные создания, похожие на земных термитов, только размерами с лошадь.
А вверху… Тимур задрал голову. Под далеким потолком, сплошь покрытым мягко светящимся мхом, порхали сотни разноцветных бабочек. Как в его сне. Крылья всевозможных расцветок складывались и раскрывались, и поднятый ими ветер долетал до входа в тоннель, обдавая людей незнакомым сладковато-терпким ароматом. Размах пронизанных яркими жилками крыльев, достигал двух, а то и трех метров.
Тимур вспомнил, как однажды ехал с отцом в машине куда-то за город. За окном меняли друг друга поля и леса, негромко играло радио, и мальчик с тоской думал о том, что ехать еще долго и скучно, и лучше бы он остался дома, поиграл в новую стрелялку… Вдруг машина вильнула и, взвизгнув тормозами, остановилась у обочины. Тимурка не успел испугаться, потому что отец сказал восхищенно: "Смотри, Тимурка! Какое чудо!". Он посмотрел – за стеклом кружилась метель. Летом. Крупные хлопья бились в окно, оставляя на стекле белые следы. Они были живыми, они танцевали в теплом летнем воздухе, мельтешили так, что больно стало глазам. Не сразу мальчик понял, что это не снежинки, а бабочки. Тысячи одинаковых белых бабочек. Машина тронулась – медленно-медленно – и из-под ее колес поднимались в воздух новые волны живой метели. Это продолжалось недолго – бабочки облюбовали для себя небольшой отрезок дороги – но запомнилось на всю жизнь.
Сейчас перед Тимуром происходило нечто подобное. Только эти подземные бабочки были огромными и цветными. Глаза были готовы лопнуть, не выдерживая буйства цвета. После стольких лет проведенных на черно-белой Фригории, после стольких дней блуждания по сумрачным пещерам, мозг упивался цветом и не мог справиться, как умирающий от жажды, пытающийся выпить море. Тимур на какое-то время потерял ощущение реальности, завороженный бесконечным танцем. Очнулся он от того, что Слон от души врезал ему по спине.
– Охренел?! – поинтересовался Тимур. – Совсем поляны не видишь?!
Амбал не обратил внимания на возмущение напарника. Слон указывал куда-то вниз, в гущу зданий, азартно матерился и только что не подпрыгивал от возбуждения. Тимур присмотрелся…
– Твою мать! – только и смог сказать он.
По одной из улиц двигалась процессия гигантских насекомых, каждое из которых тащило в передних лапах груз. Большой груз. Людей.
Джокер, Мага, Гросс и Серый – Тимура захлестнула радость: нашли! Но в следующее мгновение он сообразил, что фигуры совершенно неподвижны. Ладно замороженный авторитет, столько дней прошло, а он так и не пришел в себя. Ладно больная Стерва, лежит ни жива ни мертва, пикнуть боится, но Джокер… Джокер никогда бы не позволил чудовищам тащить себя будто бревно. Однако же, ни один из людей не подавал признаков жизни и не пытался сопротивляться.