Гостеприимство севера не ведало пощады.
Глава 4. Майская ночь или Утопленник
Порт Арсис, 14 мая, ночь на вторник
«Утону — вконец опозорюсь!»
Кажется, это была первая мысль, охватившая Рауля, когда перила оказались позади, а ноги — в воздухе.
Дивинский мост — корабельный, на высоких каменистых берегах — отмерил вольному полету полторы секунды. Этой протяженности довольно магу-навигатору, чтобы вклиниться в воду уже с невидимым шлемом вокруг головы.
Река ударила по телу холодом, но в горло не проникла, а значит, можно было контролировать и тело, и рассудок. Вытянувшись под подой, Рауль продолжил свой негаданный нырок — дно знал и глубины хватало — потом начаровал в крови тепла и проскользнул под своды длинного моста. Лишь там он развернул себя к поверхности, проплыл до первого пролета и вынырнул у каменной опоры, толстой и широкой, как стена. Маг поплавком завис у ее сколькой мшистой глади, неразличимый с ближних берегов.
«Что это было?» — пронзила уже здравая, вторая мысль.
Кошеля с него снять не попытались — да и не носил такого — стало быть, не грабитель. Спутали с кем-то? Навигаторы в мундирах здесь теперь не так уж часты — новый военный порт находится чуть далее на запад, у отодвинутой границы. Подшутили? Рауль полагал, что склонность к иронии в нем развита слабо, но как будто этот ход не очень-то смешон.
Хотели утопить?
Мага из морского корпуса — рассчитывать похоронить в воде, когда высота полета позволяет выпрямиться, а дно давно расчищено под судоходство? Вздор. Приличный навигатор выплывет без риска, даже в сапогах.
«Если только он трезв, — оглушила догадка. — Кто-то подумал иначе!»
Рауль не взял сегодня в рот ни капли, все чародейские навыки были при нем и подчинялись без усилий — но другой маг, дернувший его петлей за ногу, этого не ведал. Четверть часа назад очень многие сочли лейтенанта Дийениса едва стоящим на своих двоих. Кто-то нашел это время удачным — легко утопить недотепу в студеной Дивине, куда он во хмелю мог пасть и сам, припомнив юные забавы.
И в этом случае — злодей сегодня восседал с ним за одним столом. О, дивная душевность посиделок!
Семья надзорщика как будто не имела слуха к магии, значит — «свои», из команды. Все пятеро слыхали про ракушки, все чуяли благоухание за метр от него. Четверо из них всерьез владели магией. Впрочем, «лучший из снабженцев Ладии» тоже мог припасти артефакт, управлявший петлей.
Рауль развеял шлем, чарами помог себе держаться на воде без шума и потаенно выглянул из-под моста. Город казался все так же безлюден, и с этой диспозиции между домов по берегам не видно было признаков злодея. Да и стал бы тот ждать, пока его заметят в этой светлой ночи! Из-за угла достал магическим потоком — а нынче подлеца не сыщешь и с огнем.
Кому же досадил меланхоличный навигатор?
Капитан Бердинг его презирал, но — топить? За две седмицы до начала настоящих трудностей? Абсурдно.
Лекарь? Мага с ним не связывало будто ничего — Рауль не имел привычки болеть, а господин Алваро в ответ не лез к нему дружиться. Несколько слов за офицерской трапезой в кают-компании — все, что их объединило.
Интендант Ирдис, конечно, мог устроить это покушение мудреным артефактом, но причин для его ненависти маг тоже не нащупал. Никаких грехов он за снабженцем не видал, и удалять Рауля как свидетеля причины не было.
Картограф Оскарис? Что там в голове болтливого очкарика — Бог весть! — но кошек между ними не шныряло.
Зато Мартьен завидовал почти открыто.
Даже пеняя Раулю пороки, капитан признавал за ним и мастерство, и рвение. На этом фоне второй навигатор поблек, хотя он вовсе не был плох — неловкого бы в экспедицию не взяли. Легко ли сознавать себя дублером виртуоза, но пропойцы? Какое оскорбление для профессиональной чести гордеца! Рауль еще полез осаживать его перед приятной барышней, точно красуясь пониманием вопроса и навыком ныряльщика.
Мог ли Мартьен мстительно отправить его занырнуть и теперь? Глядите, мол, как ваш Дийенис ладен и хорош, когда багром подтянут к берегу день эдак на четвертый.
«Пожалуй, что мог», — без радости примерился Рауль.
Хваленое товарищество на «Императрице»! Он содрогнулся от мерзкого чувства внутри.
Впрочем, и не только от него. Лед еще бился у высоких берегов, и к ногам в студеной речке мгновенно подбиралась немота. Сапоги тянули вниз и через магию, а поддержание тепла тянуло силы. В глаза преступника он взглянет утром, тогда и будет время выводов, пока — сушиться чарами, только на сушу лучше выбраться подальше, где реже лепятся дома и нет свидетелей.