— Вы так скоро наладили связи, — продолжил Рауль, пока этот круговорот не думал завершаться. — Опыт, полагаю?
Ирдис тоже наблюдал в рассеянности за движением гостей и восклицаниями юной барышни над недрами бездонного чугунного котла.
— Опыт? — переспросил он. — Вы полагаете, я за ночь отыскал поставщика нескольких тонн муки и сахара?
Рауль приподнял брови — разве нет?
— Я провел в Арсисе половину зимы, лейтенант, — подсказал ему Ирдис негромко. — Такова моя служба — готовить все заранее. Иначе нам не собрать объемов даже при содействии господина Нортиса. Иноземные купцы седмицами ждут очереди на зерно.
Рауль такую очевидность не принял в расчет. Надзорщик Нортис должен был наладить их снабжение, о чем имел приказ — но интендант, похоже, полагался здесь лишь на себя. Заглаживая промах, маг попытался вновь изобразить иронию:
— На землях, что мы ищем, вы еще не побывали? Нас там не ждут туземцы с тремя возами рыбы и моржовой кости?
— Ждали бы, знай я чуть раньше, — Раулю показалось, что интендант вздохнул, пока отводил черную прядь ото лба. — Я не должен был идти туда, лейтенант. Мое дело — устроить всю погрузку и махнуть вам с причала платком. Во льдах я бесполезен, только лишний рот. Приказ об оставлении меня на шхуне до конца затеи капитан подписал уже в пути по Дивине.
Рауль оторопел: Ирдис только на днях нашел себя в команде экспедиции на север? Однако, его жизненные повороты дали фору даже собственным раулевым. Рыжий капитан, стоящий перед кубриком, был сама невозмутимая любезность к визитерам — с командой у него слагалось не так гладко.
— Зачем вы ему там, в открытом море? — спросил Рауль сочувственно.
— Полагает, я буду усерднее, если угроза голода и жажды будет довлеть и надо мной. Теперь я принужден заниматься и собственными сборами — ибо не брал даже зимний мундир, — Ирдис еще раз явил свою горькую усмешку. — Меня ждал перевод на южный флот.
На берегах иного, теплого и щедрого моря Ладийская империя совсем недавно возвратила два утерянных по неудачному миру порта. Теперь дым там стоял коромыслом от наплыва служилых людей — укрепляли позиции, гнали готовые суда и восстанавливали брошенные верфи. Труда хватало бы везде, только условия на юге казались краше не в пример.
Аида выбралась из камбуза, по молодости даже не поддавшись духоте и не растеряв бойкого настроя, но тут же ойкнула, задев что-то ногою. Она отпрыгнула к сестре и вдруг вся озарилась: вдоль стены тащилась по своим заботам черепаха, весьма крупная — панцирь был не меньше сковородки.
— Живая! — возликовали обе барышни.
— Один матрос обзавелся ей в плавании к Новому свету, — пояснил им капитан. — С собою взял — да я не запрещаю, не мешает.
— Питомец? — присмотрелась к ней Нерина. — Как чудно, что и в суровых странствиях люди находят, кому отдать частицу сердца!
— Питомец, — коварно кивнул Бердинг. — В теплых морях они весьма любимы мореходами и очень их питают на пути. И то сказать: во всякую минуту свежие, кормов почти не просят, жарить можно прямо в панцире, а из него потом еще наделать гребешков.
Барышни согласно содрогнулись. Усы и борода припрятали улыбку капитана.
— Зовется Дисциплиной, — смягчил он свою правду жизни. — За неуклонное стремление вперед и твердую броню.
Бердинг сам не знал, что то была лишь половина истины — Дисциплиною матрос прозвал своего дивного приемыша за явственную хромоту на левой задней лапе.
Лысеющий кок убедился, что все четверо гостей покинули его непритязательную вотчину, облегченно затворил за ними хлипенькую дверь и немало искусился подпереть ее метлой. Тур продолжался сквозь благоухательный матросский кубрик (из коего всех выгнали по случаю прихода дам). На крохотные комнатушки за ним Бердинг только махнул руками («тут господа офицеры живут»), просторную кают-компанию в самой корме приоткрыл мимолетом и беспощадно увел в новый люк — вчерашнюю демонстрацию арсийской крепости в его глазах мог уравновесить лишь глухой инженерный отсек в нижней части кормы.
Здесь капитан просчитался — две юные леди с немалым интересом изучили маховики для чародейского вращения колес. Каждое крепилось снаружи на борт по отдельности, без общей оси — независимость движения им позволяла обернуть судно даже вокруг себя почти на месте. Вдобавок, внутренние маховики снабжались изрядным скопом артефактов, без которых маг-навигатор протащил бы шхуну не больше половины морской мили и слег бы под штурвал, как загнанный скакун. Рауль вознес неслышную хвалу за то, что ему не поручили обозрение деталей механизма — напротив, даже не дали к ним подойти.