Аида смеялась и краснела, но Нерина замечала успокоенно, что и младшей сестрице хватает ума не принимать эти оды всерьез. Античный лейтенант Дийенис, несмотря на тычки картографа Оскариса, хвальбу ничем не подкреплял и много молчал, чем еще больше походил на статую.
Когда круглый стол уместил всех голодных, влетел последний запоздавший гость.
«Сущий вурдалак!» — ужаснулась Нерина.
Наличествовали бледность лика, а также чернота тонких усов и длинных спутанных кудрей. Капитан Бердинг, однако, представил его интендантом Ирдисом, «лучшим из снабженцев Ладии». Ирдис оторопело поморгал, но на пустое место рядом с капитаном сел без страха.
В беседке, укрытой чародейским куполом от «нашей северной прохлады» (у лакеев уже зуб на зуб не попадал) ели и пили неспешно. Темнота не шла — ее теперь нескоро вспомнишь! — и важные мужи вели свои беседы.
Нерина разобрала, что капитан Бердинг расспрашивал у батюшки о срочных письмах голубиной почтой из столицы.
— На ваше имя ничего не поступало, — качнул главой надзорщик, и по суровому лицу гостя прошла досада. Глазастый картограф, пролезший сесть между двух барышень, приметил любопытство старшей.
— Бедняга наш капитан, еще надеется, что нам вдогонку отрядят второй корабль, — шепотом пояснил он, подавая ей брусничный соус. — Как бы, говорит, на одном мы все не потонули.
Нерина вздрогнула — как просто эти мореходы говорят о гибели!
— Неужто все так плохо с подготовкой? — забеспокоилось в ней что-то материнское — оно велело организовать и накормить любое общество, попавшее хоть краешком стопы в ее обзор.
— Разумеется, нет, — небрежно признался картограф, хотя ужасно подмывало облачиться в плащ героя. — Вот, Ирдис полагает, что всего в достатке, да и корабль в случае чего и плотники, и маги обратно соберут из щеп.
Интендант в самом деле что-то доказывал, не отводя очей от собственной тарелки, и Нерина расслышала, что он обильно сыпет цифрами: столько-то муки, пшена, да кур еще купить на всякий случай. На метраже беленых парусов она сдалась и перестала наблюдать за этой нитью.
Рауль досужей трескотней наелся еще раньше, чем икрой горбуши. Теперь он смотрел на тарелку и боролся с тягою покатать икринки вилкой и составить из них круг. Может быть, на маленький штурвал достанет? Рауль вздохнул, подавляя порыв к декорации: все-таки — общество. Даже капитан перестал трогать бороду и сыпет протокольные галантности хозяйке через стол. Лекарь тоже дивно спокоен, лейтенант Мартьен обнаружил внушительность, невиданную прежде, а уж картограф, без того находчивый, сегодня вовсе разливался соловьем. Один Ирдис, кажется, еще слагал в уме мешки и вычитывал за них казенные издержки.
С назначения, которое переменило жизнь Рауля, минул почти год. Все эти месяцы капитан Бердинг ждал новой навигации на севере, снаряжал судно, подтягивал себе людей — да не везде ему давали выбор. Может, оттого и команда сложилась разношерстная, странная. Рауль так проникся тоскою службы на «Фортуне», что, кажется врастил ее в характер. Он продолжал и здесь быть отстраненным, хотя «Имератрицей» и экспедицией сердце горело с первых дней и до этой поры.
Нынче он снова был занят едою больше, чем господами вокруг. Да на кого смотреть? Надзорщик, обыкновенный чиновник с бакенбардами, разве что благодушнее многих. Его супруга — хозяйка-хлебосольница, коих в Ладии сотни. Дочери… на старшую признаться, маг поднял глаза разок, но дальше себя одернул — нечего зыркать, если через две седмицы их здесь и не вспомнят.
Тарелку с одинокими икринками лакей почел пустой и отнял, заменив на маленькое блюдо с раскрытой розовой ракушкою посередине. Такие ставили перед носами всех гостей.
— Что это? — изумился Ирдис, которому было дело до всей снеди вокруг. Надзорщик точно поджидал — озарился и с новой гордостью представил:
— Арсийские моллюски! Таких вы не отыщете нигде в империи!
Он ковырнул начинку вилкою и положил с блаженством на язык, тем подавая всем гостям науку обращения с неведомой напастью. Нерина взялась пояснить на словах:
— Они водятся только у нас. Мальчишки достают со дна в одном особенном участке под мостом, где Дивина впадает в бухту. Такой оттенок панцирь получает лишь в апреле, и только в это время они остаются съедобны.
— Мальчишки? — усомнился Мартьен. — Вы шутите? Кто сможет донырнуть до дна в апрельской ледяной воде? Только серьезному магу под силу.