После этого, нет-нет да и раздавался ехидный звонок из прачечной: «Альберт Петрович, кто же у нас хозяин на пароходе?» И когда сегодня в банный день с прачечной вообще сняли питание, он сам решил спуститься в машину и показать в конце концов, кто настоящий хозяин на пароходе. Но то, что на мостике представлялось ему естественным и нужным, здесь, в незнакомой обстановке, перед обезоруживающей улыбкой добряка деда, выглядело не совсем уместным. На какой-то момент он это почувствовал, но тут за его спиной послышался едкий голос Сивцова: «Между прочим, в шортах в машину спускаться не полагается. Это нарушение техники безопасности».
Старпом круто обернулся и увидел наивно расширенные глаза четвертого механика, ухмылки мотористов, которые нахально, в упор разглядывали его новехонькую форму.
Еле сдерживая негодование, он отчеканил:
— До какой поры будет бардак на первой вахте!
— Альберт Петрович, дорогой, кто вас обидел? — дружелюбно осведомился дед.
Ему самое время было бы уйти сейчас, перенести разговор в другое место, но он не мог уйти так вот, сразу, не погасив на лицах ехидные усмешки, не утвердив здесь своей власти, и он произнес как можно весомей:
— Почему прачечной не обеспечен фронт работ?
— «Фронт работ» — что это такое? — рассуждал Алик. — Это что-то с войной связано, а у нас мирная, спокойная жизнь.
Старпом скосил на него глаза:
— Вам бы молчать надлежало, когда старшие разговаривают.
— Спокойно, спокойно, Альберт Петрович. К чему этот тон? Вы скажите, что произошло? — допытывался дед.
— У кастелянши такая же работа, как у всех. Почему ей систематически мешают работать?
— Напрасно вы так расстраиваетесь, Альберт Петрович, — сказал дед.
— Я хочу знать, что происходит? Почему четвертый механик постоянно игнорирует мои распоряжения?
— Помилуйте, он здесь не при чем. Там что-то с изоляцией у электромеханика.
— Ах, вот в чем дело, — сказал старпом, словно открытие сделал. — Тогда, может, он мне объяснит? — обернулся старпом к Ярцеву.
Ярцев отложил вахтенный журнал.
— Слушай, Петрович, у тебя что, настроение плохое? Шел бы ты отдыхать после вахты. Потом поговорим.
— Позвольте мне самому своим временем распоряжаться! — повысил голос старпом.
— Да распоряжайся на здоровье. Что ты из-за мелочей петушишься? Изоляция упала у двигателя. Через час подымем.
И тут старпом сорвался.
— На судне нет мелочей, — гаркнул он и, понимая, что сказал глупость, добавил угрожающе: — И вам это придется уяснить.
Бросив пронзительный взгляд на Ярцева, он стремительным шагом покинул ЦПУ.
— Какая муха его укусила? — удивился дед.
— Тут не муха, тут целая жужелица, — уточнил Алик.
Ярцев пожал плечами.
— Я в обход, по заведованию, — сказал он деду.
Чтобы не идти мимо прачечной, Ярцев свернул к медблоку и нарвался на доктора.
— Олег Иванович, вы мне УВЧ посмотреть обещали. Опять не греет.
Палуба в кабинете доктора была свеже протерта. Кое-где еще поблескивала влага.
«Значит, она только что здесь прибирала», — подумал Ярцев и увидел у порога ее ведро и перчатки.
— Хорошо, я загляну после обеда, — ответил Ярцев. Встречаться сейчас с кастеляншей у него не было никакого желания.
— Подождите, еще свет тут у меня в прихожей погас. Вы скажите электрику.
— Обязательно, — на ходу ответил Ярцев, усмехнувшись штатской терминологии дока.
В тамбуре свет действительно не горел, и только он перешагнул комингс, дверь на палубу открылась, ослепив его ярким лучом, тень качнулась перед глазами и что-то упругое толкнуло его в грудь.
— Это еще кто тут? — услышал он высокий голос кастелянши и потом ее небрежное: — А, это вы?
Она остановилась. Почему-то руки ее оказались на пояснице Ярцева, а он стоял, перенеся ногу через комингс, и, чтобы сохранить равновесие, держался за ее плечи.
— Ну, и долго мы так балдеть будем? — произнесла она не отстраняясь.
— Простите, — сказал Ярцев, отступив назад.