Инесса Евгеньевна сразу сообразила, что Лариса пошла правильным путем по старению стульев, дальше они сами с Родионом справились с двенадцатью стульями. Перед Инессой Евгеньевной лежал график ее личного старения, его знакомый экстрасенс составил: что было, что будет в плане ожидаемых болезней. А что, очень похоже. Инесса Евгеньевна от кривой своей старости особо не отклонялась. Получается, что жизнь похожа на гладиолус, бутоны раскрываются снизу и постепенно подбираются к верхушке цветка.
Гладиолусы бывают маленькие, с небольшим количеством цветков, а бывают породистые, ну очень большие. Каждый цветок что-то да обозначает, что бы он ни обозначал, а смысл один: больше цветков - длиннее жизнь. Инесса Евгеньевна претендовала на большую жизнь, то есть на большой гладиолус.
Вредных привычек у нее не было, а это сразу давало значительный довесок к возрасту. Инесса Евгеньевна, женщина от природы властная, сыну подчинялась с полуслова. Она переживала первый кризис старости, костная система у нее стала выходить из подчинения. Она перечитала все статьи по поводу болезней ног, больше всего ей понравилась одна статья о том, как сохранить кальций в организме, и она бросила пить кофе, на этом она решила, что все рекомендации статьи выполнила и кальций будет у нее в норме. Она купила упаковку кальция из 20 таблеток, выпила четвертую часть таблеток, запила водой и отключилась.
Выспавшись, она принялась за уборку квартиры. Иногда ее доставали боли, но она упорно двигалась, ведь недаром женщины пожилого возраста идут в уборщицы или помогают убирать квартиры своим продвинутым детям! Как ни странно, но именно это и есть народный секрет женской живучести.
На счастье или несчастье, Степан Степанович явился к Ларисе выговориться. Он посмотрел на Ларису, читающую книгу и совсем забывшую про него, собрал со стола посуду после ужина и стал ее мыть. 'Вот и вся любовь', - думал он, водя губкой в пене по тарелкам и смывая с их боков пену водой.
Платон шел с работы, задумался, да и позвонил в дверь, можно сказать, по привычке. Дверь открыл Степан Степанович в переднике, пена на руках указывала на его домашний труд в квартире его бывшей жены, что Платону было хорошо знакомо.
- Привет, - сказал Платон. - Лариса дома?
- Где ей еще быть? Книгу читает, - ответил Степан Степанович, полностью закрывая собой дорогу в квартиру.
- Я по привычке нажал на звонок, домой иду, - сказал Платон и стал открывать соседнюю дверь ключом.
Лариса проблемами старшего возраста особо не страдала, она лежала и читала книгу писателя восемнадцатого века, у которого еще при его жизни был стул восемнадцатого века. Она всеми клеточками своего серого вещества мозга пыталась найти нечто общее между своими предками и великим писателем прошлого, пока ей это не удавалось.
Внезапно Лариса почувствовала, что строчки книги уходят в темноту. Она подняла голову от книги, посмотрела на источник света, но вместо торшера у дивана обнаружила огромную фигуру Степана Степановича.
- Заметила, наконец, что я здесь! Лариса, я к тебе пришел, а не к посуде.
- Простите, Степан Степанович! Я забыла о Вас, зачиталась, ушла в прошлое.
Степан Степанович медленно опустился на колени, сложил свою огромную голову на ее грудь, слегка поводил волосами по платью, как гигантский кот. Молодая женщина не выдержала и погладила большую голову мужчины. Он медленно стал подниматься и с необыкновенной прытью барса перемахнул через нее и оказался лежащим с другой стороны платья.
Лариса повернулась к Степану Степановичу. Он сжал ее платье со всех сторон своими огромными руками. Она утонула в объятиях мужчины, продолжая держать в одной руке книгу.
- Да выкинь ты эту книгу! - в сердцах воскликнул Степан Степанович.
Лариса разжала пальцы. Книга выпала из ее руки. Свободной рукой она обняла мужчину.
- Так-то лучше, - проворчал он, невольно освобождая ее колени от домашнего платья.
- Степан Степанович, может, не надо?
- Еще чего! Мы взрослые люди. Муж тебя бросил. А ты лежишь тут передо мной, слегка платьем прикрытая, вся изогнутая по профилю, ножки свои голые демонстрируешь, а потом говоришь: 'Не надо, Степан Степанович'.
Лариса поняла, что никто ее возражения не услышит, и откинулась на спину. Она выгнулась, как кошка. Прощальным взглядом встретилась с торшером и выключила свет.
- Свет чем тебе помешал? Или я тебе не по нраву пришелся? - спросил Степан Степанович и уверенным движением расстегнул молнию на платье.
Женщина села и стянула с себя платье, ее ноги были в руках мужчины. Она и встать не могла, но подумала, что сама на стул стала похожа с вытянутыми руками, словно они - спинка стула с чехлом из платья. Наконец платье опустилось на пол.
Тут же властные, мощные руки вцепились в скромную верхнюю полоску с двумя выступами и слегка подергали маленькую вещичку. Она еще раз села, изображая стул, сняла и эту одежку. Руки мужчины, довольные до безобразия, взяли в свои руки верхние, чувствительные выступы на ее теле, сжали, потом нежно-нежно стали проводить местный массаж чувствительных участков тела, освобожденных от ткани.
В какой-то момент времени рукам это надоело, и они бесцеремонно полезли к ногам. По этой дороге руки столкнулись с еще одной тоненькой одежкой. Руки нервно дергали несчастную тряпочку. Лариса выкрутилась из последней одежки, оставив ее в руках мужчины.
Внезапно огромная масса тела взлетела над ней в порыве человеческих чувств. А ей очень захотелось выкрутиться из-под этой массы тела, но она практически подчинилась...
'Еще немного, еще чуть-чуть' - и две массы тел объединились бы в одну, но как будто кто свыше сообщил об этом четырем людям сразу:
- некто позвонил в дверь,
- зазвонил телефон,
- запели на разные голоса два сотовых телефона.
Пара распалась на две части.
Степан Степанович поднял свое огромное тело и рванул к личному сотовому телефону.
Лариса на три части разорваться не могла. Она стала собирать в кучу свои вещи, потом пошла за халатом, потом рванулась к телефону, а сотовый сам замолчал, оставив номер звонившего человека...
У двери стояла Инесса Евгеньевна:
- Лариса, давай свой стул. Я его продам, есть покупатель на старый стул.
- Я раздумала его продавать, Инесса Евгеньевна, мне на нем хорошо думается.
- А кто там у тебя по телефону говорит? Платон дома сидит. А ты чего такая лохматая, и лицо у тебя красное, возбужденное...
- Я Вам потом объясню, - сказала Лариса и попыталась свекровь отодвинуть от двери.
- Ты чего, Лариса, я тебе помешала?
- Нет, я стул не продаю! Тема исчерпана.
- Лариса, с кем ты там говоришь?! - прокричал Степан Степанович и высунулся в прихожую.
- Лариса, ты не одна! - вскричала Инесса Евгеньевна. - А как же мой Платон?!
- Платон деньги отдает вам? Значит, и живет у Вас, а я сама по себе.
- Бабы, что за разборки в такое время?! - зашумел недовольный ситуацией Степан Степанович. - Что за ерунду вы говорите?
Инесса Евгеньевна слабо, но стала соображать, видимо, на ее гладиолусе очередной цветок распустился:
- Ухожу, ухожу, - сказала женщина и резко прикрыла входную дверь.
Платон сидел с двумя телефонами: сотовым и обычным, глаза у него были грустные-грустные. Ему было очень плохо.
- Платон, - сказала вошедшая в квартиру Инесса Евгеньевна и замолчала.
- Мама, Лариса отдала тебе старый стул?
- Ей не до стула, я так поняла ситуацию в ее доме. Она стул не хочет продавать. А ты откуда про стул узнал?
- Лариса мне стул отдавала склеивать, а потом мы провели серию климатических испытаний с этим стулом по ее просьбе.
- Понятно, а мне сказала, что стул ей от бабушки достался. Платон, ты не мог бы еще двенадцать стульев подвергнуть этим самым испытаниям, которым подвергли первый стул?