— Доброе. — ответил Грегори, видя, как ребенок прячет сдобную булочку в упаковочную бумагу. — Где он?
Элли указал на дверь, ведущую в мастерскую. Грегори кивнул и вошел. Ему не требовалось разрешение, чтобы попасть в святая святых.
Потворствуя давней привычке, Зак сидел на столе, скрестив ноги. Игла в его пальцах быстро мелькала в ворохе нежно-голубой ткани.
— Это для Фредерика? — спросил вошедший бета.
Зак дернулся, будто от испуга. Он кивнул другу и тут же вернулся к работе, забыв обо всем.
Грегори критичным взглядом окинул разбросанную повсюду ткань: от крошечных лоскутов до свертков довольно дорогого голубого шелка. Ворча под нос, что неплохо бы вести себя аккуратнее, он привел большие свертки в порядок, вернув их на места. Он знал, что отвлекать сейчас Зака бесполезно. Проще дождаться, когда он закончит и тогда поговорить. Спустя несколько минут Зак наклонился, чтобы откусить нить, но одернул себя. Он отыскал рядом на столе ножницы и отрезал её. Напротив стоял Грегори с постным лицом и наблюдал за этими манипуляциями.
— Прости, давно ты ждешь? — улыбнулся Зак, возвращаясь к своему привычному состоянию.
От его открытой улыбки Грегори оттаял. Он протянул руку, чтобы помочь компаньону спуститься. Сжав тонкие пальцы, он придержал омегу. Но оторвавшись от его лица, он обратил внимание на маленькие ранки на пальцах Зака, уже подернувшиеся корочкой.
— Что это? — поднеся пальцы к глазам, спросил Грегори.
— Ничего. Порезался ножницами. — попытался освободиться Зак, но из этого ничего не вышло. Он остался зажат между рабочим столом и телом своего друга. Казалось бы, зная Грегори всю жизнь, он должен был привыкнуть к вторжениям в личное пространство, но это каждый раз смущало. Друг уже перерос его на голову, хоть сам Зак и был выше роста омег. Ему пришлось закинуть голову, чтобы посмотреть тому в глаза — синие с ярко желтыми крапинками. Грегори смотрел на него нахмурившись.
— Кого ты хочешь обмануть? — тихо спросил Грегори, пытливо вглядываясь в лицо Зака. Его не было всего несколько недель, а с Закари что-то стряслось.
— Все в порядке. — опустив взгляд, пробормотал Зак и протиснулся в сторону окна.
Грегори хмурился, глядя на полыхавшие кончики ушей. Он был уверен, что омега что-то скрывает. Но надавить на него, значило отпугнуть, заставить замкнуться. Поэтому он сделал несколько шагов, приблизившись чуть сильнее, чем следовало. Положив ладонь на каштановую макушку, он взъерошил волосы друга.
— Будь осторожнее с ножницами. Хорошо? — вздохнул Грегори. — Ты получил приглашение?
— Да, на две персоны. — Зак тут же оживился и повернулся, сверкнув глазами. — Но я бы не очень хотел идти. — тут же добавил он.
Почему? — спросил Грегори, заботливо убирая каштановую прядь за ухо. Зак мило покраснел от этого жеста и румянец придал бледной коже еще больше очарования. Насыщено-карие глаза сияли, как часто бывало, когда он заканчивал работу над особенно важным костюмом. Нестерпимо хотелось прикоснуться к его чуть приоткрытым губам, но Грегори сжал пальцы и убрал руку в карман пальто. Ни к чему было пугать лучшего друга своими порывами, которых он и сам боялся до чертиков. Но правда была в том, что для него всегда существовал только Закари Гловер, с того самого первого дня, когда трехлетнего малыша в слезах привели в их общую комнату детского дома. Ребенку объявили, что теперь это его дом и оставили в комнате, полной незнакомых детей. Утром им предстояло идти работать. Грегори тогда было семь и он впервые почувствовал потребность позаботиться о ком-то. Он защищал Зака от нападок других детей и поэтому стал драться гораздо чаще обычного, будь то драка за еду или более оживленный перекресток, в которых им приходилось воровать. Возможно, из-за этого они оба отличались от представителей своих полов, стерев четкие границы.
— Там будет много богачей. — промолвил Зак.
— Ты же хотел этого.
— Да, но сейчас я не уверен. Ты же мой поверенный. — встрепенулся Зак. — Может, пойдешь один? — он состроил самую милую улыбку, на которую был способен, доверительно заглянув в глаза Грегори, которому не следовало знать истинную причину нежелания Зака присутствовать на приеме.
— Нет, малыш, тебе нужно иногда выбираться из своего гнездышка. К тому же, я уверен, угощения там будут королевскими.
Блеск карих глаз и им снова семь и одиннадцать лет, когда впервые был отведан вкус взбитых сливок, крема и клубники.