– Голова яснее.
– Но все еще болит?
– Да.
Он подхватил ее с преувеличенной осторожностью:
– Постараюсь не причинить вам еще больше боли.
– Как и я, мистер Андреадис, – ответила Изабель и отвернулась, когда он понес ее из комнаты.
Он нахмурился:
– Как и вы?
– Нести меня на руках – не слишком полезно для вашей спины.
Он саркастически рассмеялся, спускаясь по винтовой лестнице в холл с мраморным полом и нишей, в которой красовалась уменьшенная копия скульптуры Персея, демонстрирующего отрубленную голову горгоны Медузы.
– Как только мне позволят силы, я вернусь в свой коттедж.
– Когда доктор Рига разрешит, – сказал Лукас пренебрежительно и понес ее через огромный зимний сад, чтобы усадить на пассажирское сиденье своего джипа, припаркованного позади виллы.
Теперь, когда Изабель была в состоянии обращать на что-то внимание, она увидела, что это был дом, о котором можно было только мечтать.
– У вас очень красивый дом, – вежливо сказала она, как только Лукас сел рядом с ней.
– Спасибо. Я купил его несколько лет назад и переделал по своему вкусу. Я смотрю на него и на пляж, который получил вместе с ним, как на свое приватное убежище.
– Поэтому вы были в такой ярости, когда обнаружили меня там?
Он дернул плечом:
– Вторжение в частные владения – явление распространенное.
– Еще раз приношу свои извинения.
Ее не удивило, что Лукас Андреадис, рисуясь, лихо вел машину. Они совершали один за другим головокружительные повороты на извилистом спуске, пока Изабель наконец не попросила его остановиться.
Тормоза резко взвизгнули, машина остановилась, Лукас проворно обежал вокруг машины и вытащил Изабель, а потом поддерживал, пока ее рвало над кустами возле обочины.
– Вы сможете теперь ехать дальше? – спросил он, когда она выпрямилась.
– Да, – выдохнула она, моля Бога, чтобы не ошибиться.
Он снова посадил ее в джип и протянул ей большой пакет.
– Я поеду медленно, – сказал он холодно.
– Спасибо, – выдавила она, почувствовав опять такую нестерпимую головную боль, что едва была в состоянии говорить.
Доктор, выбежавший к ним из ультрасовременного здания больницы, был встревожен:
– Вы задержались, я уже начал волноваться.
– Нам пришлось остановиться, потому что у мисс Джеймс началась рвота, – объяснил ему Лукас. – Я так привык к этой дороге, что езжу слишком быстро.
– Бедное дитя. Давайте ее сюда, Лукас. Мой рентгенолог уже ждет, а медсестра Паппас приготовила кресло-каталку.
Лукас вытащил Изабель из машины, чтобы посадить в кресло, и поджал губы, почувствовав, как она отстранилась от него. Приветливая медсестра увезла ее.
После того как Изабель сделали рентген и тщательно промыли и перевязали раны и дали болеутоляющее с водой, ее снова усадили в кресло и вывезли в приемный покой.
– Переломов черепа или лодыжки нет, но у вас легкое сотрясение мозга, – сказал доктор Рига и ободряюще улыбнулся. – Вы нуждаетесь в продолжительном отдыхе. Я дам вам дополнительные лекарства от головной боли, но их следует принимать только перед сном. Медсестра Паппас приготовила вам костыль.
– Спасибо, – поблагодарила их обоих Изабель и улыбнулась.
– Вы готовы? – Лукас бросил костыль на заднее сиденье джипа, потом посадил Изабель на пассажирское сиденье.
Обратная дорога на виллу проходила в таком напряженном молчании, что Изабель почувствовала: необходимо разрядить обстановку.
– Я очень благодарна вам за вашу помощь, мистер Андреадис, – произнесла она официальным тоном. – Передайте мне, пожалуйста, счет доктора Риги.
– Я уже оплатил его, – ответил он пренебрежительно.
– Тогда я отдам деньги вам, – решительно сказала она.
Лукас Андреадис, привыкший иметь дело с женщинами, которые рассчитывали на то, что он оплатит куда более крупные счета, чем полученный от доктора Риги, бросил на нее язвительный взгляд:
– Я не нуждаюсь в ваших деньгах, мисс Джеймс.
У Изабель не было сил на то, чтобы спорить.
Когда они подъехали к вилле, Лукас помог Изабель выйти из машины и протянул ей костыль.
– Добро пожаловать снова на виллу «Медуза», – сказал он официальным тоном. – Вы справитесь с помощью этой штуки?
– Да, спасибо.
Но к тому времени, как они прошли через зимний сад, Изабель почувствовала себя настолько обессиленной, что не стала протестовать, когда Лукас отдал костыль Спиро и взял ее на руки, чтобы отнести по лестнице наверх.