— Не трогай меня, свинья! — возмутилась Доминика и залепила наглецу звонкую пощечину.
Раздался оглушительный взрыв хохота. Вся таверна с удовольствием наблюдала за этим нехитрым спектаклем.
Глаза грубияна налились кровью. Какая-то пигалица осмелилась выставить его на всеобщее посмешище!
— Ах ты шлюха! — завопил он и широко размахнулся, намереваясь ударить ее в лицо.
Доминика рефлекторно уклонилась — не зря Зигурд гонял ее на тренировках! Огромный кулак пролетел мимо и врезался в морду другого мужика, случайно оказавшегося на его пути.
— Ах ты гнида! — взревел тот и бросился избивать обидчика.
Для хорошей драки достаточно было малейшего повода. Загрохотали лавки — посетители принялись вскакивать со своих мест, намереваясь присоединиться к веселью. В зале быстро нарастало возбуждение, изрядно подогретое хмельными парами. Доминика в панике озиралась по сторонам, в поисках угла, куда можно было бы спрятаться.
Вдруг над толпой прокатился зычный бас, от которого жалобно задребезжали оконные стекла:
— А ну разошлись!!!
Пьяницы застыли как громом пораженные, и все как один опасливо повернули головы в сторону голоса. Небрежно растолкав мужиков, вперед выступила огромная старуха и скрестила могучие руки на необъятной груди.
— Так! Что тут у нас?
— Это все она! — жалобно пискнул красномордый забияка, тыкая пальцем на Доминику.
Старуха подошла к ней, взяла за подбородок и заглянула в лицо.
— Хм… Хорошенькая, — пробасила она. — Что ты забыла, деточка, среди ночи в таком-то заведении? Здесь не место для молоденьких дамочек вроде тебя. Публика у нас грубая, в два счета обидят.
— Мне нужен ужин и ночлег, — твердо заявила Доминика.
Женщина с ног до головы окинула ее изучающим взглядом, отметив грязный подол и фуфайку с чужого плеча.
— Вижу, что ты попала в беду, деточка. Ну что ж, можешь остаться здесь… если у тебя, конечно, есть чем заплатить за комнату.
— Есть, — ответила та, с тоской прикидывая, что денег хватит только на скудный ужин и всего одну ночь. Но что толку об этом сокрушаться? Скорей бы что-нибудь съесть и лечь в кровать!
— Хорошо, — кивнула старуха, пересчитав полученные монеты. — Меня зовут Мамаша Лукреция. Садись вон за тот столик, сейчас принесу тебе супа.
Она обернулась на притихших посетителей и крикнула зычным басом:
— Эй вы, обалдуи! Кто тронет девчонку — тому откручу яйца и заставлю сожрать без соли!
Мужики покорно склонились над своими тарелками. Все знали, что с Мамашей Лукрецией шутки плохи.
Доминика уселась за столик в дальнем углу, устало прислонилась к стене и с наслаждением вытянула ноги в развалившихся туфлях. Жар от очага окутал ее блаженным теплом, а когда Мамаша Лукреция поставила перед ней полную миску дымящейся похлебки, Доминика почувствовала себя самым счастливым человеком на свете.
Она проспала всю ночь как убитая, но наступило утро, и ей снова нужно было думать о крове и пропитании. Как же эти заботы отличались от того, к чему она привыкла раньше! Тогда ее тревожило, подойдет ли изумрудная брошь к синему бархату, и выдастся ли хорошая погода на завтрашнем пикнике. Как она сейчас далека от той жизни! Такое впечатление, что она уже целую вечность скитается по улицам чужого города без гроша в кармане и крыши над головой.
В комнате стоял жуткий холод, похоже, хозяйка экономила на дровах. Доминика плеснула себе в лицо ледяной водой из кувшина, расчесала волосы, накинула на плечи ворованную фуфайку и спустилась вниз.
Мамаша Лукреция сметала с полов солому, пропитанную вином, пивом и блевотиной перебравших клиентов. Увидев Доминику, она вопросительно взглянула на нее мутными голубыми глазами.
— Уже проснулась, деточка?
— Скажите, у вас не найдется для меня какой-нибудь работы?
Старуха отставила метлу и уставилась на Доминику.
— Даже и не знаю. Ты умеешь стряпать?
Первая и последняя попытка Доминики приготовить кролика закончилась ее истерикой и наймом кухарки…
— Нет, — призналась она.
— Тогда вряд ли у меня для тебя что-нибудь найдется. Уж больно ты худосочная, не думаю, что сможешь колоть дрова и ворочать матрасы. Да и жаль такую красоту портить тяжким трудом.
Доминика печально вздохнула и направилась к выходу.
— Погоди! — прозвучало ей вслед. — Я знаю кого-то, кто сможет тебе помочь. Подожди минутку!
Доминика с надеждой подняла голову.
— Правда? И кто же это?
— Жди здесь! — велела Мамаша Лукреция и завопила так громко, что на полке зазвенели бутылки. — Лукас! Где ты, негодник?!