— Да, — сказала она, — это очень похоже на него.
Твой отец снова стал самим собой. Теперь у него кое-что появилось — свидетельница, похожий на преступника портрет, — и его вера в успех восстановилась. Я показал ему набросок, прежде чем передать его в отдел вещественных доказательств. Как всегда, Рэй прежде всего проверил его на узнаваемость — закоренелые преступники были хорошо известны. Хотя по чертам лица нельзя было узнать фамилию, это не огорчало твоего отца. Он поговорил с редактором «Ивнинг пост» и получил обещание, что портрет будет напечатан на следующий день. Рэй был уверен в успехе.
— Свидетельница оказалась не слишком хорошей, Рэй, — предупредил я его. — Собственно, она толком его не разглядела. Так что пришлось импровизировать.
Он рассмеялся и снова бросил взгляд на лицо, тупо смотревшее на него со стола.
— Ты иногда слишком суров к себе, Диклен. Подожди до завтра. Кружка пива говорит, что нам позвонят еще до закрытия кабачка.
Я кончил работать на полицию приблизительно к тому времени, когда твой отец забрал тебя в Лондон. К тому времени у меня было уже достаточно собственных работ, и я мог на них существовать. А потом мне больше некого было и содержать. Правда, я по-прежнему искал возможности получать регулярное жалованье — никогда ведь не знаешь, как долго такое положение продлится, хоть я и достиг небольшого успеха. Я так и не вернулся в школу искусств, хотя память о моем романе, о беременности Изабеллы и нашем незаконнорожденном ребенке уже стерлась. Наверное, мне следовало вернуться. Шло время, менялись представления о морали. И настанет пора, когда наш роман с Изабеллой не привлек бы такого внимания. Мир будут волновать совсем другие вещи, вызывать осуждение совсем другие проступки. О прошлом нельзя судить по тому, как мы живем сейчас.
Я нашел другие места для преподавания. Рисование с натуры очень популярно в вечерних классах и курсах для взрослых. Я занимаюсь этим до сегодняшнего дня, и это входит в число тех занятий, которые держат меня на плаву, хотя то, что я получаю, не сравнить с тем, сколько я зарабатываю на больших процессах, о которых шумит пресса. Мои студенты — люди совсем другого уровня в сравнении с теми, что учились в художественной школе: многие с трудом умеют рисовать; их привлекает перспектива увидеть обнаженную модель в большей мере, чем тяга к искусству. Даже тем, кто владеет техникой, редко удается воспроизвести на бумаге лицо и тело, стоящее перед их глазами.
Особенно трудно даются очертания. Это ставит многих в тупик. Чем больше ты изучаешь человека, чем точнее пытаешься передать соотношение между изгибом щеки, линией челюсти, скосом шеи, тем больше ты обречен на неудачу. Ты просто не можешь это воспроизвести — слишком сглажены должны быть углы. Я учу своих студентов смотреть поверх объекта, сосредотачиваться на отражении контуров модели на задней стене.
Просто поразительно, как все выглядит иначе. Внезапно ты имеешь дело с треугольниками, ромбами, полукружиями, с другими, более сложными фигурами — да, но по-прежнему с чем-то прочным, с тем, что видит глаз. Я даже осмелюсь сказать, что ключом в рисовании с натуры является умение смотреть не только на субъект, который ты решил изобразить.
Уже поздно. Извини, что я заставил тебя шагать милю за милей, преследуя быстро пролетающие моменты и мысленные образы. Ты, должно быть, устала. Ты просто не в состоянии совершить все в один день — я думал, что сможешь, но я был не прав. И не твоя в том вина — ты сильная, волевая, ты вынесла все, что я на тебя взвалил. Но тебе придется вернуться завтра, если ты сумеешь найти место, где остановиться на ночь. Тебе осталось съездить в Дербишир, посмотреть на пышный Четсуорт-Хаус, добраться до Верхушки Рюлиевого Холма, вернуться в Мэпперли-Парк. Этого требуют воспоминания и ассоциации. Они появляются по собственной прихоти, прорывая преграды, врываются в мозг, пустые и переменчивые, и тем не менее если уж придут, от них не сразу избавишься. Не волнуйся: завтра ты можешь взять такси или поехать на своей машине, если она с тобой. Ты полетаешь с одного места на другое, задерживаясь лишь настолько, сколько потребует разгадка того, что ты видишь.