- Со мной? О, со мной все отлично, Блейз, просто замечательно! – Уильям швырнул в брата скомканным письмом. – Твои работы приняли в галерею искусств, а мои завернули еще на первом этапе! Как, по-твоему, я себя должен чувствовать?!
Блейз поднял письмо и, развернув его, пробежал глазами. Из груди вырвался тяжелый вздох.
- Ох… Уилл, но ты ведь должен понять, что ты еще слишком молод. Между нами разница в семь лет, – в голосе уже начало прорываться раздражение, однако он вовремя это заметил и снова смягчил тон. – У меня было на семь лет больше времени на обучение. Тебе нужно терпеливо работать над собой. Что насчет смены стиля? Что за зацикленность на портретах, почему бы не перейти на пейзажи? – он положил руку на плечо брата и указал через распахнутую дверь на раскинувшийся на заднем дворике сад. – Он прекрасен в это время года, почему бы тебе не нарисовать его для разнообразия?
- Рисуй сам свои пейзажи, – Уильям дернул плечом и выбежал на улицу.
- А ваш брат довольно вспыльчив, Блейз. Но это молодость, она всегда такая… Взрывоопасная.
Блейз стыдливо посмотрел на Дамиана, который стоял у двери, попивая чай из изящной фарфоровой чашки с затейливым рисунком по ободку.
- Вы все слышали? Простите за его поведение, Уильям старательный парень, но… – он понизил голос, – рисование это не его. Он делает это только чтобы стать лучше меня, но его рука не способна крепко держать кисть. Он прекрасный музыкант, – Блейз провел пальцем по крышке рояля, возле которого позировал Дамиан. – Вот для чего созданы его пальцы. В этом деле мы как раз меняемся местами. Я играю тоже, но до брата мне очень далеко. А вы играете, Дамиан?
- Немного, – натурщик сел за рояль, пальцы легко пробежали по клавишам. – Но я всего лишь учусь, так что не ждите от меня чего-то шедеврального, – он заиграл какую-то легкую мелодию.
- Прошу прощения, Дамиан, вы позволите? – Блейз сел рядом. – Небольшая ремарка. Здесь – краткий и быстрый переход, а другая рука в это время, – он приподнял пальцы над клавишами, – отдыхает. Я называю этот прием «немая рука». За это время легче подготовить ее к следующей позиции и не опоздать, – он смущенно улыбнулся. – Надеюсь, вас не оскорбили исправления простого художника.
- Вовсе нет, Блейз, – Дамиан, не скрывая восхищения, смотрел на него. – Вы, кажется, слегка занизили свои способности, когда говорили о том, что вы неважный музыкант…
Его прервал громкий хлопок. Блейз взволнованно подскочил, выглянул в окно и увидел Уильяма, размашистыми шагами удаляющегося от калитки в сторону моста.
- Ну что за ребенок… – пробормотал он. – Кажется, мы слегка его разозлили. Не хотите прогуляться, Дамиан?
Тот мгновенно понял, к чему клонит художник.
- Боитесь, как бы ваш брат не сделал что-нибудь, из ряда вон выходящее?
- Считаете, это просто паранойя? – хмуро ответил Блейз, уязвленный тем, что его намерения так легко разгадали.
- Нет, – покачал головой Дамиан. – Считаю, что в состоянии аффекта человек может натворить много глупостей, расплачиваться за которые придется не ему.
Если бы он знал, насколько пророческими окажутся его слова, то вообще не открывал бы рот. Однако Блейз воспринял их в более легкой форме.
- В прошлый раз он едва не поджег поле, – сказал он, выходя в сад. Длинная мощеная дорожка убегала к невысокой калитке, за которой неспешно несла свои воды неглубокая река. – Я едва успел выхватить у него спички. Глупый мальчишка, он не понимает, что своими истериками делает только хуже.
- Простите его, Блейз, – снисходительно ответил Дамиан. – Он еще слишком молод и не понимает, что успех достигается не только благодаря таланту, но и долгой, упорной работе. В его возрасте мне тоже казалось, что стоит шевельнуть лишь мизинцем – и все, что я ни пожелаю, окажется у моих ног. С годами понимаешь, что это не так, но для Уильяма это время еще не настало. Вот он и переживает, что ни на что не годен.
Блейз хмуро кивнул, погруженный в свои мысли. Его пугала зависть брата, становившаяся с каждым днем все сильнее. Вместо того чтобы тратить энергию на улучшение своих талантов, он из кожи вон лез, чтобы досадить Блейзу. Зачем? Этого было не понять. Он любил Уильяма, но иногда тот настолько сильно злил его, что в голове художника проскакивали совсем не добрые мысли перегнуть Уильяма через колено, несмотря на уже не детский возраст, и всыпать по первое число.