— А как же вы — одна, в чужом мире?
— В первый раз, что ли? — невольно вздохнула я — Как-нибудь устроюсь.
Гман сразу приободрился.
— Тогда и я с вами. Спокойнее как-то.
Я уж не стала уточнять — за кого ему будет спокойнее — за себя или за меня. Хорошая будет парочка, если мы окажемся в безлюдном мире только вдвоем…
Гман разбудил меня, когда рассвет ещё только обозначился. Перекусили всухомятку, Гман взгромозил себе на плечи все наши запасы воды и еды, и мы сразу тронулись. Прошли метров сто, и я, не удержавшись, обернулась. Нехорошо как-то уходить вот так, не попрощавшись, тайком, словно преступники. Большое Гнездо выделялось сгустком темноты, кругом тишина, но я чувствовала, что за нами кто-то смотрит. Непонятно как в такой темноте, но наблюдает, и я почувствовала себя предательницей. Как бы то ни было, но крепость хотя бы на время дала мне приют, еду, покой. Где-то там, может даже в темнице, Мармук с остальными наемниками из нашей группы. Надо бы попрощаться, может даже помочь им, если они в беде. А я как неблагодарная зараза все бросила, и теперь втихушку, в темноте, крадусь, бросив всех.
Совесть начала грызть и попрекать меня, но я себя одернула — чего я добьюсь, если останусь? Скоро здесь начнется смертоубийство, и мне придётся выбирать — на чьей я стороне. И что бы я ни выбрала, будет плохо. Выберу любую сторону — придётся убивать, чтобы не быть убитой самой. Останусь в стороне — и буду по-полной хлебать ощущение смерти с обеих сторон. Я не выдержу этого. Или сойду с ума, или сама начну убивать, руководствуясь только своими эмоциями. Кому от этого станет лучше? Никому! Так что мне лучше уйти. Тихо и незаметно, и пусть обо мне думают что угодно… Быть хорошей для всех всё равно не получится…
В дороге мы не разговаривали. Да и о чем? Впереди неизвестность, строить планы бессмысленно. Тем более, что я, чтобы сэкономить силы, решила идти уже знакомой дорогой. Змеиный проход, Холм кладоискателей, Старый круг — звучит романтично, почти как в книжке про пиратов. А на практике… Это в первый раз интересно, волнительно, когда не знаешь, будешь ли жива после преодоления этого «пунктика». А в этот раз только отмечала — сейчас будет поворот, затем бурелом, затем снова пойдём быстро. Держать защиту для двоих было легко, и вскоре я вообще престала об этом думать — всё получалось само собой. Несколько раз пришлось целенаправленно отгонять особо неприятных созданий, но даже это было всего лишь мелкой помехой — меня всё больше волновало — как мы пройдём мимо проклятого круга, из которого сейчас выходят пришлые. Дорога, по моим предположениям, должна была пройти по касательной к нему, но поможет ли это? Сколько людей и животных за эти дни переместилось сюда? И сейчас все они проходят словно через круг ада — бредут по растоптанной в кашу гнилой рыбе, переползают через тела мертвых и ещё живых. Никто не знает — что, как, почему и когда это кончится. Сколько людей сойдёт с ума, так и не сумев выбраться? Топчутся в рыбном месиве или уже начали прорывать в чистый лес? Что они сейчас делают? Сплошные вопросы.
Действительность оказалась несравнимо ужасней.
Словно оживший фильм о войне. Вернее, я увидела, как могли выглядеть разгромленная армия, перемешанная с непрерывным потоком беженцев. Джунгли вокруг вытоптаны и объедены до земли и голых стволов деревьев. Дикие, домашние животные, грязные, измученные люди всех возрастов, некоторые даже с оружием. Все друг друга боятся, шарахаются, лес наполнен одиночками. Надо объединяться, чтобы выжить, но с кем? Никто ничего не знает. Многие в отчаянии, лежат на земле и уже ни на что не реагируют. Наверное, их можно поднять, заставить что-то делать, но это должна быть очень большая сила и власть.
Словно в подтверждение моих мыслей где-то вдали прозвучал сигнал горна. Сильный, резкий, повелительный, он привлекал внимание, и многие поворачивали головы в ту сторону, откуда он раздался. Но с места не сдвинулся ни один.
А вот Гман отреагировал весьма живо. Резко остановился и стал прислушиваться, словно пытаясь поточнее уловить направление.
— Сигнал тебе знаком?
— Да, это боевой сигнал барнака Канхи, созывающего войска.
— И что он означает?
— Как что? — удивился моей непонятливости Гман — Все воины должны идти к нему.
— Ты служил у него?
— Нет, но сигнал мне знаком. Да сейчас и без разницы, служил или нет. Если звучит горн, значит, есть командир, и он знает что делать. Всяко-разно лучше, чем в одиночестве загибаться под кустом.
— Ну так иди — я постаралась сказать это как можно мягче — Там твои родичи, там ты будешь нужнее.