- Дамы и господа, говорит капитан. Прошу внимательно прослушать следующее сообщение… Наше прибытие во Владивосток откладывается на следующие сорок лет. Это не шутка. Мы сами не понимаем, как это вообще могло произойти, но как-то это произошло. Каким-то образом наш самолёт влетел из нашего 2024 года в 1984 год. Сейчас также, 19 апреля, время ровно на час позже того, что на наших и ваших часах из-за «декретного времени». Однако, как я сказал, год сейчас 1984, и страна, как вы догадались, «Советский Союз». Наша попытка совершить посадку на военном аэродроме под Нижним Новгородом, который сейчас именуется Горьким, как вы могли понять, оказалась неудачной, поэтому мы будем кружить в небе до тех пор, пока на земле в высоких кабинетах пытаются решить, куда нас девать. Вероятно, мы совершим посадку через 4-5 часов. Не волнуйтесь, наш самолёт не зря считается одним из самых безопасных в мире, к тому же оборудован устаревшими системами навигации и захода на посадку, которые сейчас считаются современными, посадка в случае чего пройдёт совершенно безопасно. Прошу отнестись к информации с особой серьёзностью. Не надо мучить бортпроводников и задавать вопросов, на которые они не смогут ответить. Вся информация о положении будет доводиться до вашего сведения по мере поступления. Прошу вас не совершать действий, которые по нашему законодательству могут быть квалифицированы как хулиганство и дебош, бортпроводникам даны соответствующие указания. Спасибо за внимание.
Повторяю сообщение на английском, и надеваю маску, держа руку на тумблере регулятора нагнетателя, чтобы перекрыть подачу воздуха от двигателей в салон.
***
Дмитриев Михаил Максимович (он же Примак Александр Николаевич), 40 лет. Связной диверсионной ячейки ГУР МО Украины
Это вообще, что простите? Как так «влетел»? Всё сказанное можно было бы списать на дебильный розыгрыш, однако сегодня не первое апреля, интернациональный день юмора, а москали не настолько тупые и безмозглые, как то пытаются представить тупицы из «УНИАНа»[45]. А ведь если влетел, то… а что если правда?
Немного расскажу о себе - то имя, которое указано в паспорте, не настоящее. Нет, паспорта вполне настоящие, что украинский, что этот. Но имея кацапскую фамилию, легче втереться в доверие к членам всяких пророссийских организаций, которые все эти годы после Майдана нелегально действовали по всей Незалежной и боролись против нас. В 2019 году меня командировали в Херсон из Киева, чтобы я мог негласно выявить всех, кто хоть как-то симпатизирует москалям или сепарам[46]. С последним надо было ехать туда, где нам удалось удержать власть и выбить сепаров. Но приказы выполняют. Почти три года я втирался в доверие, чтобы сдать всю эту шоблу своим коллегам вместе с «азовцами»[47], чтобы те сделали своё дело. И когда казалось, дело сделано, можно сдавать прорусскую шоблу и паковать вещи, ранним утром раздаётся звонок. Звонок с телефона, который может означать только одно - беда.
- Саня, вали из Херсона! - раздался истошный вопль моего куратора.
- Что случилось? - спросил я сонным голосом, но едва что-то стало понятно, на заднем фоне раздались отдалённые взрывы и взревела сирена воздушной тревоги.
- Москали напали. По-настоящему напали!
- Как?
- Вот так! Полчаса назад! Вдарили ракетами по Киеву и чёрт знает куда ещё! Руки в ноги и во Львов, они рванули к Киеву через Чернобыль и идут с Крыма на Херсон и Запорожье. У тебя максимум час!
В этот момент связь отрубилась. Вырваться из города удалось быстро, никто ещё ничего не понимал, но едва я оказался в Умани, на связь вышел куратор, который приказал вернуться и организовать наше подполье в Херсоне - город был обречён. К счастью, по долгу службы я знал, кого привлекать, а кого нет. Через два дня после того, как москали вторглись в Украину, я вернулся в Херсон и стал готовить ячейку. Успел почти впритык - 2 марта они окончательно оккупировали Херсон, вынудив нас действовать подпольно.
Что было за эти 8 месяцев? Да много чего. Передавали в Киев данные для ударов, устраивали диверсии, просто вербовали верных хлопцев, и пытались сорвать псевдореферендум, где они «узаконили» оккупацию наших земель. И что самое страшное - люди были рады тому, что орки[48] теперь их господа! И в ноябре, как гром среди ясного неба - москали валят. К сожалению, лишь из Херсона. Я хотел остаться в городе, но получил прямой приказ Куратора - уходить вместе с коллаборантами и оккупантами на левый берег, чтобы там затаиться и ждать приказа.
И вот, спустя полтора года того, что я называл «мелким пакостничеством», он последовал - мне нужно было обеспечить проведение диверсии на морской порт во Владивостоке. Цель - утопить хоть какую-нибудь лоханку их флота. Крайне желательно - «Варяга», точной копии уничтоженной «Москвы»[49], но можно и что-нибудь другое. Главное - показать, что мы способны действовать везде и превратить жизнь москалей в ад, за Бучу, за Киев, за Харьков… Правда, это было настолько опасно, что была договорённость о моём вывозе в Японию. Но теперь… она не потребуется. Это прошлое. Время, когда москали правят, рвут как шакалы Незалежную…[50], угнетая тех, кто всегда боролся за свободу Украины.