***
19 апреля 1984 года. Москва, СССР. 21:07
Миронов Арсений Дмитриевич, 66 лет. Начальник ЛИИ им. Громова.
Стук в дверь семейства Мироновых раздался внезапно. Причём стучали не соседи, робко и коротко, а волевые люди - с размаху и долго.
- Вам чего, товарищи? - спросил Миронов, открыв дверь на щеколде.
- Миронов Арсений Дмитриевич?
- Да, это я. В чём дело.
- КГБ СССР. Вы должны немедленно проследовать с нами. - коротко ответил один из двух мужчин.
- В чём дело? Это арест?
- Нет. Срочно требуется ваше присутствие. Одевайтесь. Подробности в машине. Мы ждём за дверью.
Этот вечер для Миронова был долгожданным - днём он участвовал в заседании диссертационного совета при Физтехе и сильно устал. Ночь и следующие выходные обещали быть простыми и свободными от труда.
В квартире давно уже все спали, как два сотрудника КГБ требуют чтобы он тотчас же проехал с ними невесть куда. Такое, мягко говоря, напугает любого. Особенно того, кто видел печально знаменитый 37-й год. Но сейчас ведь далеко не он. Миронов в волнениях с трудом смог одеться - тяжело травмированная много лет назад левая рука давала о себе знать[65]. Жену беспокоить он не стал - сказал, что срочно вызвали на работу, а раз прислали машину не позвонив перед этим, то дело очень серьёзное.
Наконец, через десять минут Миронов вышел из квартиры и чуть не столкнулся с одним из работников Комитета.
- Арсений Дмитриевич? Вы готовы?
- Да.
- Простите, мне нужно позвонить.
- Звоните. Телефон стоит в прихожей.
Чекист вошёл в квартиру и подошёл к стоящему буквально у двери телефон. Он быстро накрутил на диске номер и тихо сказал:
- Крыгин, выезжаем от Миронова. Расчётное время сорок минут.
- Понял. - ответил ему голос. - Для информации - не нашли Новожилова[66]. Ищем.
Вместе они все вышли из подъезда, где обнаружилась чёрная «Волга».
- Кто-нибудь объяснит мне, в чём дело. - с возмущением спросил Миронов у комитетчиков, садясь в машину. На заднем сидении он был один.
- Приносим свои извинения за беспокойство, Арсений Дмитриевич, однако это дело государственной важности.
В этот момент «Волга», урча таким же восьмицилиндровым мотором, сорвалась с места.
- В семнадцать сорок в небе над Горьковской областью средствами радиолокационного контроля обнаружен неопознанный самолёт. - начал пассажир. - Истребители, посланные на перехват, установили с ними контакт, а пилот одного из них сделал фотоснимки и после приказа на форсаже долетел до Ходынки. Фотографии сейчас проявляют, привезут уже в ЛИИ по готовности.
Миронов вспомнил, что несколько часов назад кто-то из студентов увлечённо рассказывал своим товарищам, что на аэродроме на Ходынском поле внезапно сел новейший истребитель.
- Полагаю, дело не в угоне иностранного самолёта?
- Так. Иначе бы вас тут не было. Мы точно не смогли определить ни принадлежность, ни производителя самолёта. Одно известно точно - ни один центр контроля в стране не видел его ровно до 17:40, пока его не засёк радар по сути в центре страны под Горьким.
- И что нужно от меня?
- Самолёт решено направить на полосу ЛИИ в Жуковском, как наиболее безопасную площадку. Нужно ваше экспертное мнение относительно места производства самолёта.
- И где сейчас этот самолёт?
- Вынужден наматывать круги над севером Горьковской области.
- Почему?
- Не ко мне вопросы. Знаю, что им пока не дают разрешение.
Машина, пропетляв по улочкам Москвы, выскочила на Рязанское шоссе и влившись в поток, понеслась направлении Жуковского.
- Смотри, наши? - вдруг спросил водитель «Волги» у пассажира.
- Где? Сзади?
- Да.
- Не уверен.
Вторая машина была такой же чёрной «Волгой», только на «старых» номерах. В ней ехал один водитель.
- Вот и Новожилов нашёлся. - хмыкнул Миронов.
- Это да. - согласился пассажир. - А мы его ищем по всей столице…
- А что там?
- Машина, посланная за ним, его не застала. Может, раньше позвонили. А может ещё что-то…
***
Новожилов Генрих Васильевич, 58 лет. Генеральный конструктор ОКБ им. С.В. Ильюшина
Вечер у вечно занятого генконструктора одного из ведущих ОКБ в стране тоже можно сказать - не задался. Нет, в целом никаких проблем, только правая нога, которую он по глупости повредил в 13 лет и навсегда приковала его к земле, к вечеру вдруг заныла.