Сценка, конечно, занятная - девушка, которая должна бабочкой парить в небесах с фирменной улыбкой на лице, толкает перед собой огромную тележку с невозмутимым лицом. Да таким, что никто и не пытается подкатывать.
А вот и собственно, аэропорт. Раньше мы летали из терминала D - базового для компании, но когда я пришла три года назад - терминал уже не работал, как и весь комплекс «Шереметьево-2». Сначала закрыли на ковид, а потом и вообще. Вот мы и «переехали» в терминал В.
Там всё было почти хорошо, разве что чуть меньше чем за три часа до вылета назначенного нам капитана разбил инсульт. Ничего - вызвали из резерва. Только лучше от этого не стало. Про Лыкова у нас много чего говорили - и что он убил кого-то, и что у него кого-то убили. Слухов и мнений столько же, сколько нас, девочек, летает на 777-х. Хотя смотрю я на него - как-то летала с ним, и случайно посмотрела в глаза. Сначала я увидела какую-то безжизненность, будто передо мной не человек, а робот, а потом поняла, что за ней скрывается тоска, причём тяжёлая. Хотя как слышала от «возрастных» коллег, таким он был не всегда. Раньше он был своего рода «комиком». Но не из тех, что унижаются перед публикой, а тех, кто заставляет людей смеяться и заряжает их хорошим настроением.
Но это «раньше» я не застала - когда пришла в авиакомпанию, он уже был таким.
И оказалось, что вселенский хаос не планировал завершаться - мы вылетели в сильный дождь, как позже узнала, едва успели вылететь, как из-за непогоды запретили все взлёты и посадки. Но лучше бы запретили. Сначала дичайшая турбулентность, в которой разбил голову Рома, который сегодня летел в комфорте, потом истребители. Сразу показалось странным, что они «не те». Вроде такие же МиГ-31… не смотрите на меня так! Я хоть и девушка, но разбираюсь в технике. Но другие. А почему другие - не могла понять.
Зато через несколько часов всё встало на свои места и одновременно разлетелось в пух и прах. Новость Алисы о том, что мы оказывается уже битый час летаем в прошлом, наматывая круги гораздо севернее Нижнего… точнее, Горького, не произвела на меня практически никакого эффекта.
«Прими прошлое как своё настоящее»
В этот момент я поняла смысл фразы. Мне в прошлом жить. А о будущем, моём прошлом «настоящем» - можно забыть. Печально? Да, печально, но потерять всё - хоть и трагедия, но пережить можно. Вася вон, когда-то осиротела. Но пережила? Не знаю, правда, какой ценой, но пережила. Она не рассказывала.
А когда об этом по громкой связи объявил Константин, то стало не до размышлений - нам пришлось принять на себя весь удар едва не спятившей толпы. Даже не всем нам - у меня двое свихнулись! Поля Серова и Миша Завьялов. Первая просто впала в истерику, второй решил устроить возвращение «Синего кита»[75] в сильно усечённом порядке - не проходить первые 49 заданий, а сразу перейти к 50-му. Едва сумели остановить.
Теперь сидит связанный и споенный. Пришлось напоить его коньяком, чтобы хоть как-то утихомирить его.
Но он был не единственным - у нас было ещё с десяток пассажиров, которых пришлось экстренно спаивать. Правда, не во всех случаях это сработало - один стал слишком буйным, пришлось звать на помощь «богатыря» Сергея. Он успокоил буйного мгновенно - отправил в нокаут. А дальше и мы связали пассажира. Но нокаут как-то отрезвил многих, кто попытался быть буйным. В общем, уговорами, разъяснениями и объяснениями мы хоть как-то погасили стремительно разгоравшийся пожар народного гнева.
***
Зеленина Валерия Марковна, 32 года. Инженер-технолог в транспортной компании
Не смешно. Вот это не смешно. Такими вещами шутить нельзя! Как заявил капитан самолёта, мы летим не над Россией, а над СССР. То есть, в прошлом! Хорошо, Лёша стоически проспал все эти страшные минуты. Весь в отца. Тот тоже спокойно ко всему относился. Ну почти.
Полетела из Москвы домой, а прилетела… а куда я прилетела? Хороший вопрос! Вот вам и карьера инженера-технолога из далёкого, но бурно развивающегося Владивостока. Хотя я и так была в декрете, но планировала через год вернуться на должность - не привыкла сидеть без дела.
Но… как же теперь? Ведь Коля… он остался там, до куда нам никогда не добраться! Как и ему к нам. Он же Алёшу-то видел всего однажды, когда я с сыном к нему в госпиталь приезжала в этот раз. Он боец, ушёл на СВО в сентябре 22-го, заключил контракт с «Вагнером»[76] буквально за день до объявления мобилизации. Я не стала отговаривать его от этого - понимала, что если Коля что-то вбил в голову, то его никто не отговорит. Я бы и сама поехала, пусть даже волонтёром в тылу, но он запретил. Дескать «кто в тылу будет?».