Сверху были цветные снимки из кабины перехватчика, показывавшие таинственный самолёт вблизи. Окрас, надписи, флаг, всё говорило о том, что со страной случилось нечто ужасное, и это нечто ужасное - дело плюс-минус следующих тридцати лет. Одно ясно - Советский Союз в том времени, из какого этот самолёт - далеко не то государство, в котором он живёт. В лучшем случае. А в худшем - историю белого движения все помнят. Особенно бардак «самостийности», если выражаться некоторыми нелицеприятными определениями.
- И что же делать? - вдруг спросил он самого себя и вдруг понял - всё было правильно. То, что он уже сделал, и что собирался сделать. Осталось только избавиться от театра одного актёра, который устроили для него ради страны.
- Надо бы поговорить с командиром самолёта подробно. - поставил себе задачу генсек и принялся за работу.
Самолёт ещё предстояло посадить. А людей из него - убедиться, что никто из них не способен устроить в стране или того хуже, мире, эпидемию во стократ масштабнее знаменитой «испанки» и настолько же страшнее таинственного летаргического энцефалита[95]. Не говоря об их политическом самосознании…
Мысли прервал звонок телефона. Они трезвонили весь вечер.
- Черненко, слушаю.
- Это Виктор Михайлович. Докладываю - мои люди готовы блокировать диспетчерские вышки аэродромов Москвы. Жду команды.
- Ждите. А пока начните отбор людей для работы с людьми из самолёта.
- Уже начали. Члены партии, с превосходными характеристиками, психологически устойчивые. Подбор идёт довольно успешно, к завтрашнему обеду мне дадут список.
- Хорошо. Только вы смотрели их по состоянию здоровья?
- Э-э-э… у меня все здоровые.
- Не знаю. Кто у вас переболел недавно - тех не допускайте.
- Сделаем. Но это будет очень мало человек - от силы десяток. Остальных тогда можно будет отрядить в управление, которое будет заниматься бюрократией.
- Понял. Свяжитесь с Буренковым. Пусть проконсультирует вас по болезням.
***
19 апреля 1984 года. В небе над Горьковской областью РСФСР. Борт самолёта «Боинг 777-300ER» а/к «Аэрофлот». 23:10 местного времени. Время в пути - 6 часов 13 минут.
Коровина Арина Дмитриевна, 23 года. Бортпроводница-стажёрка
Жаль, на борту нет интернета… да о чём это я! Сейчас в принципе нет интернета!
Ладно, солгала, есть Интернет.
Просто не такой, каким мы его знаем. Почтовые сервера и всякие Фидонеты[96]. Но я не о соцсетях, а о нашем втором пилоте. Между нами почти семьдесят метров дистанции и пропасть в знании. Я просто знаю, что есть такой молодой второй пилот, вроде как моего возраста или чуть младше. Знаю, как он выглядит, видела его раньше. Да, не красавец из модного журнала, но довольно симпатичный. И знаете… что-то прямо внутри. А после того, как он сделал операцию, так вообще. Не говорю что он как рыцарь «без страха и упрёка», но что-то в этом стиле. А что делать теперь? Не хочу беспокоить Алису, она и так чем-то сильно обеспокоена, раз постоянно переговаривается то с Сергеем, то с капитаном, то с ними обоими. Ну оно и понятно - старший бортпроводник, второй человек после командира на борту самолёта. Может быть, ей и известно что-то большее, чем нам.
А пока мы выполняем «секретное задание командования», как пошутила она - надо осмотреть пассажиров и указать, у кого из них есть симптомы вирусных или бактериальных заболеваний. На земле здорово обеспокоились тем, что мы вполне можем оказаться переносчиками болезней вроде того же ковида. К счастью, мы сами ничем не болеем, иначе бы завалились на медкомиссии. А вот пассажиры - наверняка. Хотя сложно сказать что-либо осмысленное. Навскидку никто не болеет - ну, нет кашля, чихания, насморка. Никто не жаловался на высокую температуру или жутко представить, понос с рвотой.
Эту часть задания я выполнила за десять минут, задержавшись только у американцев и у семейной пары с ребёнком лет 12-ти.
- Нет, я не болею. Джим имеет гастрит… - объясняла американка на вполне чистом русском, хотя фразы строила совершенно иначе.
- Нет-нет, у нас вопрос по поводу простуды или чего-то вроде этого.
- Не было такого.
- Понятно. Можете пока поспать. Перед посадкой мы вас разбудим. - сказала ей на английском.
- Спасибо.
Второй случай… мальчик был в очень подавленном состоянии и смотрел какой-то мультик, мать тихо плакала, отец хмурился и читал книгу. Нормальную бумажную книгу.