— Товарищ Чулков, останьтесь, — Денис остановился. — Здесь, товарищ гвардии старший лейтенант, распоряжаюсь я. Сержант — мой подчиненный.
Денис взглянул на нее и удивился: та ли это Галя, смешливая и чуть рассеянная, с которой он только что разговаривал? Лицо побледнело, заметно натянулась нежная кожа на скулах, полные губы поджались, вытянулись в узкую полоску, в красивых продолговатых глазах стыло не девичье отчуждение.
— Я на два слова… — отведя взгляд, сказал старший лейтенант.
— У меня нет времени. Товарищ гвардии сержант, пойдемте, я познакомлю вас с нашим персоналом.
И Галя первая направилась к выходу. Старший лейтенант быстро повернулся, исчез за дверью. Когда Денис вслед за Галей вышел из санчасти, он увидел только его спину. Заложив руки назад, старший лейтенант неторопливо шагал по улице.
— Кто это? — спросил Денис, когда они свернули во двор.
— Командир батареи Запорожец.
Еще немало вопросов вертелось у Чулкова на кончике языка. Почему при виде Запорожца Галя так изменилась в лице? Почему так резко с ним разговаривала? Каковы отношения между ними?..
Промолчал. Не имел он права задавать такие вопросы. Старое знакомство? Едва зародившаяся симпатия? Но это было давно, два года назад, а с той поры много воды утекло.
2
Предписанный майором Куренковым «свободно-строгий» режим представлял из себя следующее. Вставал Чулков в шесть ноль-ноль вместе с медперсоналом, потому что койку ему поставили в пристройке, где жили два старшины, прикомандированные к медсанчасти.
После завтрака наступало время прогулки без особого переутомления. После обеда — обязательный сон, потом от двух до трех часов Чулков должен был помогать медикам, но без чрезмерных физических нагрузок. Распоряжался им сосед по койке — старшина с луженой глоткой. Он неукоснительно предписывал: сделать то-то и так-то, доложить во столько-то. Принимая доклад о выполнении задания, старшина лично проверял сделанное и, если оставался доволен, изрекал:
— Свободен. И гляди у меня!..
Такое обращение сперва обижало Чулкова, но, узнав старшину поближе, понял, что по характеру это тот же Буровко, который говаривал о себе: «Шуму много, злости нет».
Два раза в день под наблюдением военфельдшера Галины Лавровой выполнял упражнения по лечебной гимнастике. К этой своей обязанности лейтенант медицинской службы относилась с таким рвением, что однажды Чулков взмолился:
— Галя, поимей совесть, или забыла, что я не футболист и не боксер?
— А я вам, товарищ гвардии сержант, не Галя, а лейтенант медицинской службы, так что извольте выполнять мои распоряжения.
Сказала она это с улыбкой, но Дениса ее слова обескуражили. Дружба дружбой, а все же о разнице в званиях забывать не годится — так что лучше без панибратства. И Денис стал обращаться к ней строго официально: «Товарищ гвардии лейтенант медицинской службы». Сперва ее это смешило, потом начало раздражать и, наконец, рассердило не на шутку.
— Запрещаю обращаться ко мне по званию, когда мы одни!
— Слушаюсь, товарищ…
— Опять?!
— … товарищ Галя.
Денис понимал, что это игра, игра, которая нравилась обоим.
День ото дня он становился крепче, здоровье постепенно возвращалось к нему.
Как-то проходил мимо двора, где располагалась походная кухня, его окликнул повар Дергач.
— Забыл, забыл меня, гвардии сержант, — простодушно улыбаясь, укорил повар. — Выходит, не окликни — и не зашел бы.
— Да ведь неловко, Макар.
— Неловко сидеть на бороне, когда ее повернут зубьями кверху.
Денис рассмеялся.
— У меня, Макар, сейчас какое-то непонятное положение.
— А что непонятного? — возразил ефрейтор и, перескакивая с «вы» на «ты», стал рассуждать: — Временное положение. Пока не поправишься. Запрягут, не волнуйся. — Макар говорил, а руки его будто сами собой собирали на стол какую-то снедь. — Ты ешь пока, а мы тем временем говорить будем. Для выздоравливающих положен полдник. Я стаканчик сливок приберег. Плохо, морковного сока нет… располезная штука в твоем положении… Ты давай, брат, не теряй времени зря. Глотай себе и глотай. От меня не отделаешься, можешь быть спокоен.
Чулков, выпив стакан сливок, спросил:
— Говорят, досталось полку при форсировании Днепра?
— Еще как досталось! Залп давали за залпом. И целым полком. А знаешь, что такое ахнуть полком? В считанные минуты надо изменить позицию, иначе тебя накроют снарядами или бомбами.
— И накрывали?
— В драке даже боксер-чемпион получает ответные удары. А мы не боги. Ахнем — земля горит и дыбом становится, но и сами себя демаскируем. Стоим, конечно, на колесах, да за пять минут куда ускачешь? Боятся нас очень, а следят неотступно. Случалось, накрывали… От дивизиона вон три установки осталось, да и то одна с покореженным боком. А бывало…