Игорь внезапно поймал себя на мысли, что больше всего ему жаль даже не того, что сейчас они все погибнут, а что не получится все-таки узнать, кто эти чужаки, зачем они здесь, и вообще, что все это значило. Даже тот факт, что теперь появился весьма однозначный ответ на вопрос одни ли люди во вселенной, никак не утешал. Ирония ситуации была в том, что посейдонцы больше тысячи лет искали братьев по разуму, обшаривая с фанатичным усердием каждую систему, куда могли долететь. Ответ же был там, откуда они бежали, чтобы начать свой поиск. Много раз на десятках разных лекций и научных бесед Игорь слышал мнение о том, что найти разумную жизнь у человечества нет шансов. Уж слишком огромна вселенная и слишком короткое время они ищут. На фоне миллиардов лет существования галактики, весь период исследований космоса людьми – это не более, чем мимолетная вспышка, и шанс, что несколько таких вспышек разума совпадут не только по времени, но и в пространстве, был практически нулевым. Но люди продолжали искать. Зачем? Почему? Потому что нет ничего страшнее одиночества. Знать, что вы одни в бесконечном и холодном космосе, было невыносимо страшно. Вот и улетали одна за одной экспедиции в поисках ответа на вопрос, волновавший людей с тех пор, как первобытный человек впервые поднял голову в звездное небо. Вопрос. который получил такой неожиданный, неприятный, но вполне однозначный ответ.
Игорь оглянулся в поисках друзей. Дарион азартно поливал огнем навалившихся на Алекса автономиков. Огромная мускулистая фигура посейдонца с двумя карабинами, по одному в каждой руке, хоть сейчас годилась на вербовочный плакат или постер к блокбастеру. Ярость в глазах, экспрессия в позе. Все, как положено. Разве что, летящих в стороны гильз не хватало, но конструкцией твердотельной винтовки они и не предполагались.
Маноэл был, наоборот, сдержан и даже угрюм. Впрочем, это вообще его обычное настроение, насколько Игорь успел понять траппера. Он с мрачным упорством посылал заряд за зарядом в наседавших на Стратиониса автономиков. Было не совсем ясно, то ли Маноэл настолько меток, то ли лейтенант Стратионис открыл в себе талант ближнего боя, но морфов ему удавалось если не остановить, то притормозить точно. Однако это уже не имело никакого значения. Игорь отчетливо видел, что за первой волной из-за угла обсерватории появляются все новые и новые враги, заполняя собой все пространство на поляне.
Краем уха Игорь уловил, казалось бы, давно забытый звук. Сколько лет назад он его слышал в последний раз? Восемь, десять? Правда и слышал-то он его всего дважды в жизни – на учениях по боям в атмосфере. Не самая популярная тема, хоть и входившая в обязательный курс обучения. В общем-то, услышав однажды звук пикирующего на сверхзвуке истребителя, потом его уже ни с чем не спутаешь. И это был он. Тот самый ревущий, свистящий звук!
Игорь поднял глаза к небу. И правда. Это он! «Немезида»! Громоздкий, но по-своему красивый истребитель, стать пилотом которого было мечтой любого мальчишки от Земли до Аркгауза. И он несся к месту боя, пикируя почти отвесно. Вот отделились несколько ракет и, оставляя сизый след, хищно метнулись к толпе наступающих морфов. Серия мощных взрывов разметала роботов в разные стороны, в воздухе замелькали оторванные конечности и целые гроздья металлических останков. Затем пилот пустил в дело носовую пушку и с ювелирной точностью отсек первые ряды от места основного боя, ударив по отрезанной его огнем группе еще одним ракетным залпом. На этом запас высоты у неизвестного пилота кончился, и он с видимым усилием вывел машину из пике, чуть не задев днищем верхушки деревьев.
– Так их! Давай! Молодец! – Игорь даже подпрыгнул от радости и какой-то иррациональной гордости за мастерство незнакомого пилота. Будто это он сам был в кабине того истребителя.
«Немезида», между тем, выполнила петлю Иммельмана[1] и сделала новый заход на цель, отработав по морфам ракетами и пушкой, снова не задев сражающихся на переднем крае Никиаса и Алекса.
Игорь даже удивился хирургической точности пилота, правда, потом сообразил, что в скафандрах обоих офицеров, и Алекса, и Стратиониса, стоят датчики свой-чужой для корректировки огня авиаподдержки. Это являлось стандартной конфигурацией при любой армейской операции с привлечением военно-космических сил, и вот по ним-то, наверняка, и ориентировался их неожиданный спаситель.
Расчистив поляну от автономиков, пилот, видимо, вошел в кураж и направил истребитель уже на сражающихся гигантов, которые были настолько заняты избиением друг друга, что никак не отреагировали на появление новой угрозы.