Двигатели спутника заработали, и он во вспышке света устремился ввысь, покоряя сопротивление атмосферы. Тысячи телескопов по всему миру следили за его звездным часом. Но стоило спутнику покинуть пределы воздушного покрова планеты, как…
Неожиданно президент Набула Тапата четвертый замолчал и четырьмя большими руками смахнул с восьми глаз накатившие слезы:
– И…
– И.… – хором повторили участники экспедиции (Железный Дровосек даже привстал на цыпочки).
– Исчез! – не в силах сдерживать себя в голос зарыдал президент.
– То есть как это, – опешил Бармалей. – исчез?
– Просто исчез.
– И вы не поняли почему? – уточнил Иванушка.
– Мы очень надеемся на вашу помощь, – закивал Набула Тапата.
Дровосек уже строил гипотезы:
– Взрыв тардионного двигателя с последующей аннигиляцией пространства вокруг, а может и развал на куски…
– Постараемся помочь, – сказал Бармалей. – но вам придется ввести нас в курс исследований и разработок еленианских ученых.
– Мои помощники немедленно проводят вас в исследовательские лаборатории, – лицо президента засияло.
Подъехал еще один странный зеленый автомобиль и в него неуклюже забрались земляне, ведь машина была рассчитана на крабообразных.
Когда члены экспедиции прибыли на место, Дровосек, не теряя времени отправился к инженерам для изучения конструкции потерпевшего крушение (?) аппарата, а Бармалей углубился в исследование научных теорий елениан.
Как и полагается теориям до космических цивилизаций, они были полны тафталогизмов. Например, солнце обогревающее Елению в научных трактатах именовалось Глазом Рыбака, а космос – бесконечным морем. Теория тяготения изобиловала такими понятиями, как стихийная сила и провидение. Но несмотря на такие допущения, расчеты были выполнены грамотно и оставляли благоприятное впечатление. В конце концов какая разница, называется ли сила тяготением или даром.
А Иванушка засел за записи, сделанные с телескопов, фиксировавших запуск спутника, вплоть до необъяснимого происшествия.
Спустя несколько дней земляне собрались на берегу океана Елении для обмена мнениями и мыслями.
– Я проверил основные теории елениан, некоторые, конечно, содержат ложные допущения, но в целом не могли привести к таким последствиям, – начал первым Бармалей.
– Я изучил чертежи космического аппарата наших друзей и метод работы тардионного двигателя вполне стандартен. Я не увидел причин, что могло бы послужить предпосылками случившейся трагедии.
– Боюсь и я тоже, друзья мои, не смогу порадовать вас, – сокрушенно заметил Иванушка. – я исследовал все записи запуска спутника и не заметил ничего не обычного. Ну разве, что видеоаппаратура елениан крайне несовершенна и в месте крушения спутника наблюдается некая странная помеха.
– Какие будут предложения? -задал вопрос Бармалей.
– Доверяй, но проверяй, – торжественно произнес Дровосек. – Я не сомневаюсь в техническом мастерстве местных инженеров, но тем не менее взял на себя смелость сконструировать за прошедшие дни небольшой космический аппарат, копирующий технологии елениан. Запустив его и проследив куда более мощными камерами с нашего корабля, мы сможем узнать, действительно ли это дефект технологии, или всему причина – ошибка при сборке испытуемого аппарата.
– Разумная мысль – одобрили Дровосека участники экспедиции.
Спустя несколько часов они на большой тележке привезли аппарат на космодром. Он был в десять раз меньше оригинала, зато словно елка, увешан разнообразными камерами. Вокруг небольшой делегацией толпились лучшие еленианские инженеры.
Сделав все приготовления, Дровосек приказал всем отойти на безопасное расстояние.
– Иванушка, ты снимаешь? – спросил по рации Бармалей.
Иванушка, который находился на мостике управления кораблем экспедиции нацелил мощнейшие камеры на поле в ожидании.
– Я готов, – отрапортовал он.
– Стартуем, – приказал Бармалей и космический спутник ослепив яркой вспышкой устремился в верх. Его белые борта отражали блики солнца.
– Что там? – спросил Барамалей.
– Пока все в порядке, – ответил Иванушка, приникший к следящим мониторам. – Скорость в пределах заданной. Спутник преодолел стратосферу.
Дровосек явно нервничал за судьбу своего детища и нервно расхаживал взад-вперед по бетонным плитам космодрома.
– Спутник в термосфере, – доложил Иванушка. – еще немного и он достигнет точки исчезновения предыдущего аппарата.