Изрядная часть избирателей считает, что достаточно. И их можно понять, уже потому, что никто не знает, где и как учатся на президента. Герберт Гувер был горным инженером, Теодор Рузвельт — ковбоем, Авраам Линкольн — почтмейстером. Его наследник Эндрю Джонсон в юности работал портным. Казалось бы, ремесло должно было научить 17-го президента семь раз отмерить, прежде чем отрезать, но не научило, как выяснилось во время первых в истории США сенатских слушаний об импичменте. Даже сам основатель республики Джордж Вашингтон считал себя рядовым помещиком, которого обстоятельства вынудили стать военным. Правда, шесть следующих президентов были ведущими интеллектуалами своего времени. Но на деньгах оказываются портреты не самых образованных, вроде Вудро Вильсона, который был президентом не только Америки, но и Принстонского университета, а самые дерзкие, вроде генерала Эндрю Джексона, предпочитавшего книгам дуэли.
Америка охотно доверяет страну офицерам, потому что армия пользуется большим авторитетом, чем все остальные государственные институты. В нынешней президентской кампании это дает преимущество Маккейну. Как сказал один из его бывших сослуживцев, нужно обладать незамутненным чувством реальности, чтобы посадить свой самолет на палубу авианосца, особенно ночью.
Но это никак не помогает Саре Пэйлин, чей опыт в международной политике исчерпывается тем, что она видела Россию с одного из прибрежных островков Аляски. Всего два года назад она была мэром городка с населением семь тысяч человек. Я сам живу в таком, и мэр наш — тоже леди. В свободное от работы время она учит добровольцев йоге и, несмотря на свои семьдесят лет, может простоять на голове от одних выборов до других. Чем меньше город, тем труднее им управлять: мэр у всех на виду, каждая копейка на счету и всякое лыко в строку. Даже в родной Василле Сару Пэйлин не все любят. Либералы не могут забыть, как она пыталась выгнать библиотекаршу, отказавшуюся убрать с полки книгу о гомосексуалистах. Консерваторы как раз этому и рады. Сара Пэйлин твердо верит в Бога и считает, что американцы имеют право на оружие, а американки не имеют права на аборты. Эти убеждения позволяют ей возглавлять республиканское крыло феминисток, выступающих под новым девизом «Бог, ружье и помада».
Мужчин это возбуждает, женщин — не очень. Их оскорбляет, что республиканцы решили, будто дамы будут голосовать за любого кандидата в юбке. Только антисемиты думают, что евреи всегда выбирают евреев. Всякое ущемленное меньшинство не любит, когда его выделяют по одному признаку, тем более половому: выборы — не баня.
Впрочем, у Сары Пэйлин кроме женских есть и политические достоинства: она управляет Аляской. Хотя губернатором Пэйлин стала меньше двух лет назад, ее опыт все равно богаче, чем у сенатора-новичка Барака Обамы. Его послужной список еще короче. Главное в нем — участие в президентской кампании. Он втянул в политику и тех, кто ее презирал — по молодости, глупости или из принципа.
Слушая его речи, я не могу отделаться от впечатления, что попал на проповедь. Мерный синтаксис, тягучая мелодичность, нарастающее, как волны, приближающиеся к берегу, волнение, разрядка экстаза и легкое пробуждение от пережитого морока. Лучший оратор своего поколения, Обама вернул американской демократии красноречие: его риторика усыпляет бдительность и поднимает толпу. Обама — блестящий кандидат в президенты, но это еще не значит, что из него получится хороший президент. За Маккейна голосует опыт, за Обаму — надежда. Другими словами, на этих выборах будущее соревнуется с прошлым — чего бы это ни стоило настоящему.
Александр Генис
21.09.2008
Все, что Обама знает, Маккейн уже забыл
Теледебаты скажут о кандидатах больше, чем они сами о себе