Владимир Радимиров
Посланец Солнца, или Молодец из колодца
Ну, чушь, так чушь… Отчего бы её не отчебучить? Навострите получше уши насчёт мово чушного отчебучивания, а то в тупые уши даже чепуха не полезет, не то что всякая чушь… Вот кстати давеча я кваску малость тяпнул и полез себе спать на полати, чтобы домашние на меня зря не лаяли. И приснилась мне такая катавасия, что я, мол, не я, и хата де не моя, а что, дескать, я миллионщик пузатый и живу я в богатых палатах. А тут заявляется ко мне мужичонка некий сирый, чтобы деньжат малёхи у меня попросить. Я на него глядь — ёж его в раскаряку! — а то ж я сам у себя пришёл денег клянчить. Дать, думаю, или не дать? Хотел было сдуру дать рубликов этак с пять, а потом вдруг смекаю: да ведь пропьёт же всё пьяная энта харя, и не видать мне долгового возврата никогда, поскольку самому себе деньги ведь не возвращают. «Накося, — говорю, — выкуси!» И дулю под нос ему сую. А он, тать, зубами за дулю хвать, да и впрямь-то начал её кусать. Ну, тогда я ему кулачиной по мордасам живо огрел, а он, стервец, с ноги в пах мне неслабо заехал. И пошла у меня с самим собою такая жаркая драка, что прямо ах! Знатно я этого негодяя поколошматил, но и он, тварь, в долгу не остался и таких звездюлей мне надавал, что я заорал там благим матом… А затем просыпаюсь я ото сна и враз врубаюсь, что это я пьяный с полатей-то упал и все бока себе об лаву помял. Экий, думаю, я и дурак — ни в жисть более в миллионщики не буду подаваться, раз там так тебя всякие гады колошматят…
Тут, тоже кстати, сказочку я одну вспомнил про миллионщика одного и сынка его неудатого. Вы по новой-то в ушах у себя поковыряйтесь, чтобы в них звук проходил получше — я её и начну. Угу!
А дело это, дай бог памяти, начиналося так:
Раз когда-то однажды, не в давние времена, а в настоящем жил да был бизнесмен один богатый по имени Сан Саныч. И был у него сын единственный, пятнадцатилетний Иван.
Во всём-то бедный Иванушка терпел неудачу. Ну не везло ему в жизни — хоть плачь! Мамочка его умерла, когда герой наш под стол ещё пешком хаживал, а папа всегда был занят и внимания на сына не обращал. Ростом и статью Ваня вовсе не выделялся, да и силой и умом тоже не на первых равнялся. А как-то раз попал он в автомобильную аварию и стал после этого мучительно заикаться. И друзья верные не заводились у него никак, и даже школьные товарищи не желали принимать его к себе в компанию. А что касаемо учителей, то тут уж просто была беда, потому что с математикой и с письмом Иван совсем не ладил, а физкультуру по состоянию нездоровья частенько он пропускал. И хотя фамилия у Вани была Лужин, но школьные остряки переделали её на Лузер. По этой вот кликухе все Ванюху и звали. Так бывало и говорили: эй, Лузер, иди, мол, сюда, или: иди-ка ты, Лузер, куда-нибудь отсюда подальше…
И вот как-то раз, в полнолуние видать или в ненастье, надумал папа его Сан Саныч жениться во второй раз. А что? Сказано — сделано. Взял, да и женился. Приводит папаня в дом молодую свою жену и сынишке её представляет. Так, мол, и так, заявляет он, отрок, прошу-де любить и жаловать супругу мою Веронику Арнольдовну. Это, добавляет, твоя теперь мама, так что слушайся её во всём и уважай.
Глянул свет Иванушка на свою, стал быть, мачеху, и как-то сразу она ему не понравилась. Вот не пришлася по душе и всё тут! Не особенно была она вообще-то и молодая, хотя красивою казалася и взаправду. Это уж что да, то да! Только не добрая у неё была красота, а вроде как злая. От первого брака у неё тоже сын оказался, на год Ивана постарше, по имени Эдга́р. Парниша он был толстый, нахальный и в манерах своих развязный.
Что поделаешь, вздохнул с тоскою Ваня — брат он ведь и есть брат, нечего тут впустую плакать да стонать…
И стали они вчетвером жить там, поживать да добра ещё наживать. Ваня про себя удивляется немало: вроде, думает, и добра-то у нас вполне достаточно, а оно всё не наживается никак да не наживается. Папаня день-деньской на службе пропадает, денежек побольше зарабатывает, и оттого барахла у них всякого прямо навалом, а добра-то, гляди, как бы и не добавляется. Домина их полная чисто чаша, а папику всё, понимаешь, маловато…