1. Павел, волею Божиею Апостол Иисуса Христа, находящимся в Ефесе святым и верным во Христе Иисусе:
2. Благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа.
Эти два стиха послания порождают три вопроса. 1. Кто автор Послания? 2. Кому оно адресовано? 3. В чем состоит главная идея Послания?
1. Кто автор Послания?
Следуя установленным правилам своего времени, уже в первой строке Послания автор представляется нам, называя себя Апостолом Павлом.
То, что автором Послания является Апостол Павел, принималось без оговорок повсеместно, с первого века вплоть до начала девятнадцатого. Но случилось так, что, начиная с 1820–х годов, немецкие ученые решились поставить под сомнение аутентичность этого послания. Этот скептицизм по поводу авторства широко распространен и сегодня. Приведем лишь один из примеров: «Существует множество причин думать, что это Послание написано не Павлом, и даже не относится ко времени его жизни»[9].
Большинство комментаторов обращают внимание на специфичный стиль этого Послания и необычную для Павла лексику: они выделяют некоторые слова, которые не появляются в других посланиях Павла, и несколько его любимых слов, которые не встречаются здесь. Они также добавляют, что стиль этого текста менее живой, чем обычно. Марк Барт, например, написал о «многословном и витиеватом слоге» и о «вычурном, напыщенном стиле» Послания[10]. Но это довольно субъективное суждение. Кроме того, лингвистические и стилистические аргументы не представляются нам четкими доказательствами. Почему человек такого оригинального ума, как Павел, должен был ограничиваться узкими рамками определенного словарного запаса и неизменных стилистических особенностей? Различные темы требуют различных слов, а перемена жизненных обстоятельств вполне может повлиять на авторский стиль.
Но есть еще два более существенных аргумента, бросающих тень сомнения на аутентичность послания. Первый аргумент — исторический, а второй — богословский. В историческом плане представляется интересным одно несоответствие. В Книге Деяний святых Апостолов, где описана история жизни Павла, сказано о его близком знакомстве с Эфесской церковью. Это контрастирует с теми безличностными отношениями «понаслышке», о которых можно говорить, читая Послание к Ефесянам. Первый визит Павла в Эфес был непродолжительным (Деян. 18–19–21), зато его второе посещение растянулось на три года (Деян. 19:1–20:1,31). В это время Павел систематически обучал эфесян «всенародно и по домам». Местные жители хорошо узнали Апостола, и именно во время этого последнего расставания со старейшинами церкви со слезами, объятиями и целованием проявилась любовь эфесян к Павлу (см.: Деян. 20:17–38, особенно стихи 18, 20, 34 и 34–38). Поэтому–то и удивительно, что в Послании к Ефесянам не содержится никаких личных приветствий, подобных тем, что есть в других посланиях Павла (например, в 16 главе Послания к Римлянам сразу двадцать шесть человек упоминаются по именам). Здесь же Павел обращается к своим читателям лишь с общими словами, желая мира «братьям» и благодати «всем, неизменно любящим Господа нашего Иисуса Христа» (6:23–24). Свое собственное положение автор характеризует словом «узник» (3:1; 4:1; 6:20), но нам непонятно, что ему известно о читателях, Он призывает их жить в единстве и моральной чистоте, но не приводит никаких примеров безнравственного поведения, о которых он вспоминает, например, в 1 Послании к Коринфянам. Апостол в общих выражениях касается коварства лжеучителей (4:14), но не называет никакой конкретной ереси, как он это делает в Посланиях к Галатам или Колоссянам. Более того, автор ничем не обнаруживает своего личного знакомства с читателями. Напротив, он лишь «слышал» об их вере и любви, а они — о его служении благовестия (1:15; 3:2–4).
Такой безличностный характер Послания, конечно, вызывает удивление. Но и это еще не дает нам право утверждать, что его автор — не Павел. Возможны и другие объяснения. Павел мог обращаться к группе Асийских церквей, а не просто к одной церкви в Эфесе или, как предполагает Марк Барт, «не ко всей церкви в Эфесе, а лишь к ее членам с языческим прошлым, к людям, которые были обращены и крещены после его ухода из города и которых он не знал лично»[11].