— Расскажи мне об этом,— попросил Конан,— ведь у нас есть еще время, пока… Звезды сблизятся?
Она рассмеялась:
— Хорошо, что ты еще не потерял чувства юмора. Ну, слушай. Наш мир молод. Относительно, конечно. Но все боги Хайбории понимали: раз появился живой мир, а в него пришли они и создали людей, за ним будут наблюдать, и вовсе не доброжелательно.
— Ну еще бы! — Конан усмехнулся.— Даже если дозволено все, одно только сознание того, что за тобой постоянно приглядывают, способно испортить любое наслаждение.
— Правильно,— слегка улыбнулась Деркэто.— Прибавь к этому еще одно: несмотря на вседозволенность, тебя непременно поправят, как только ты сделаешь что-то не то, а огрызнешься, так и накажут. Не могу утверждать наверняка, но думаю, что каждый из нас не раз задумывался над тем, как обрести свободу, но придумать что-то дельное удалось лишь Сету.
— Быть может, сам мир подбросил ему идею? — спросил Конан.
— Все может быть.— Деркэто задумалась.— Признаться, мне это как-то не приходило в голову. Впрочем, какая разница?
— Верно,— согласился он,— никакой.
— Так вот,— продолжала она,— Сет задумал создать несколько… Как ты их назвал? Гробниц. Ты ведь бывал в Стигии? — Киммериец кивнул.— Значит, должен знать, что они очень разные, и это выглядит вполне естественно.
— Угу. Чем богаче покойник, тем внушительней возведенная над ним гробница.
— Вот, вот. На самом же деле все здесь тщательно продумано. Положение каждой из пирамид скрупулезно рассчитано по звездам, а грани строго сориентированы по сторонам света и относительно друг друга. В итоге получился инструмент, при помощи которого силу нашего мира можно использовать для совершенно новых целей. Но, в общем-то, тебе это, наверное, неинтересно. Главное, что все это действует.
— Откуда ты это знаешь? — осведомился Конан, вновь принявшись за еду.— С чего ты вообще взяла, что кто-то должен прибыть?
— Ну,— Деркэто усмехнулась,— это-то как раз просто. В свое время мы выловили одного соглядатая, развоплотили его и тут же получили ответный удар, но с помощью пирамид сумели защититься. Более того, и наш мир, и все мы стали неизмеримо сильнее, хотя и не настолько, чтобы противостоять объединенной мощи остальных.
— И кто же это был?
— Твой знакомый горбун.
— Надо же! — покачал головой киммериец, ни чуть при этом не удивившись.— А он-то хвалился, что ему все нипочем, а уж наши жалкие боги и подавно!
— Он должен был так думать: всегда полезно, когда противник тебя недооценивает. Впрочем,— тут же добавила она,— он не лгал. Так оно и было до тех пор, пока горбун не обнаружил себя. Но теперь это в прошлом.
Конан вспомнил мерзкого старикашку и почувствовал, как легкий холодок пробежал по спине. Он резко обернулся — никого не было.
Однако богиня насторожилась:
— Что с тобой?
— Так… Показалось,— отмахнулся Конан.— Рассказывай дальше.
Киммериец старался выглядеть беспечным, хотя на самом деле чувствовал себя не в своей тарелке: испугался непонятно чего! Деркэто странно посмотрела на него, но ничего не сказала.
— Так вот, пирамиды — это еще не все,— продолжила она.— Сет создал племя наагов, способных сообща противостоять Пришельцам, или Посланцам — называй как хочешь. Он был близок к цели, но Митра воспротивился этому. О том, что случилось после, вспоминать тошно. Началась междоусобная борьба, длившаяся бездну лет. В конце концов и сами нааги забыли о своем предназначении, все силы отдав битве с людьми за место дюд солнцем, и были уничтожены.
— И правильно! — воскликнул Конан.— Встречался я с одним из них… Лучше бы этой твари вообще не родиться на свет!
Деркэто вздохнула:
— В том-то и вся беда! Митра не мог согласиться с существованием змеелюдей. Он считал, что таким образом Сет просто пытается усилить свои позиции в борьбе с ним.
Киммериец недобро усмехнулся:
— Ты говоришь так, потому что сама ближе к Сету, чем к Митре.
— Что еще можно ожидать от смертного? — фыркнула богиня.— А я думаю, что нужно было и искать общие интересы, а не отстаивать свою правоту любой ценой.— Она вызывающе посмотрела на варвара.— Кстати, это относится в равной степени к обоим. Митра же и слушать ничего не желал, а Сет встал в позу обиженного! И мир получил то, что получил: уничтоженных наагов и на тысячелетие отброшенных в своем развитии людей.
Тут Конан впервые засомневался. Он видел, что доводы Деркэто вполне разумны, но почему-то не мог согласиться с ними.
— Не знаю, не знаю.— Он задумчиво покачал головой.
— Я понимаю,— Деркэто вздохнула,— в это трудно поверить. Любой человек относится к змеелюдям как к воплощению зла… В общем, я тебя понимаю,— повторила она.— Но ведь нечто подобное произошло и после того, как пала Валузия.
— О чем ты говоришь? — насторожился киммериец.
— Об Ахероне. Слышал о нем что-нибудь? Конан кивнул:
— Империя колдунов.
— Именно! А ты помнишь, что пирамиды нужны были не сами по себе? — Последовал новый кивок, и Деркэто продолжила: — Так вот, Сет извлек уроки из случившегося. На сей раз он не стал создавать особых существ, приспособленных к овладению магией. Они наверняка выглядели бы монстрами. Он решил вообще никого не создавать, а вместо этого начал передавать свои знания людям, надеясь, что теперь-то не возникнет поводов для недовольства, и опять ошибся. Податель Жизни вновь решил, что Великий Змей интригует, и история повторилась. Только на сей раз был разрушен Ахерон.
— Но ведь это была страна жестоких и беспощадных колдунов! — перебил ее варвар, но Деркэто только расхохоталась.
— А что ты вообще знаешь об Ахероне? — неожиданно спросила она.
— Ну…— Конан задумался, потому что и правда почти ничего не знал.— Я много о нем слышал,— наконец выкрутился он,— но, к сожалению, ничего хорошего.
— Да,— грустно кивнула Деркэто,— в те времена было много жестокости…— Она помолчала.— Но подумай-ка, разве современный мир избавился от нее? Что делают с нежеланными гостями пикты? И никто не позавидует пленникам гирканцев. Разве не так? — Она пытливо посмотрела на киммерийца, но тот молчал.— Но знаешь ли ты, как прекрасен был Ахерон? Ты не видел и никогда не увидишь его городов с рвущимися в синее небо серебряными башнями! А еще была Атлантида, пронзительный и ясный мир… Мир твоих предков, Конан! Молодой мир, дерзкий! Мир, которому еще предстояло превратиться в могучую империю! Что же сделал Митра? Понимая, что только атланты способны противостоять Ахерону, он затопил остров, чтобы варвары устремились на восток, сметая все на своем пути! Мир вновь оказался отброшенным назад!
Долгое время Конан молчал, обдумывая услышанное.
— Как-то все странно,— наконец заговорил он,— Митра — символ добра для людей. Сет — символ зла, а ты пытаешься убедить меня, что на самом деле все наоборот…
Он вопросительно посмотрел на Деркэто, словно прося ее помочь разобраться.
— Мир проще и сложней одновременно. Одно и то же может оказаться добром для одного и злом для другого. А Митра и Сет…
— То есть как это? — не понял Конан.
— Ты только что утолил голод. Это хорошо или плохо?
— Конечно, хорошо!
— Но вряд ли с тобой согласится баран, которого ты съел.
— Ладно.— Киммериец пожал плечами.— Можно питаться и фруктами,— добавил он со вздохом, вспомнив свой печальный опыт, и лицо его перекосилось.
Глядя на него, Деркэто расхохоталась:
— Между прочим, друиды уверены, что и растения имеют души, а значит, они ничем не отличаются от прочих живых существ.
— Так что же, мне вообще ничего не есть? — вспылил Конан.
— Тогда ты умрешь, то есть причинишь вред себе.
Деркэто улыбнулась, а Конан затряс головой. Теперь, после ее объяснения, он чувствовал себя полным идиотом.