— С тобой, мерзавец, разговаривает лейтенант Военно-Космических войск Майк Пейн! — гордо сказал Майк, и после секундной паузы добавил: «И она моя женщина!»
— Твоя женщина, самозванец?! Твоя, никчемный простолюдин?!
— Моя!
— Такой женщиной может владеть только царь! — гордо воскликнул Александр.
— А меня никто уже не спрашивает? Моё мнение никого не интересует? — спросила Изабель.
— Разве это что-то изменит? Я сделаю тебя царицей, владычицей земель и вершительницей судеб! И если даже ты и не богиня Олимпа, для меня всегда будешь прекрасной Афродитой, — сказал Александр и нескромно прижал к себе Изабель.
— Да как ты смеешь, подлец! — выкрикнул Майк, выскакивая из-за стола.
На это высказывание Александр повернулся в сторону Майка, но тот уже в три прыжка подскочил и ногой ударил царя в солнечное сплетение. От такого удара царя отбросило футов на пятнадцать. Дыхание у Александра перехватило, и от боли он свернулся будто ёж. Мгновенно появились охранники, которые скрутили Майка и положили его на землю.
Этот внезапно возникший конфликт меня просто обескуражил!
— Стойте! — приказал охранникам Александр, восстановив дыхание. — Подождите. Освободите его.
Охранники отпустили Майка и отошли на пару шагов в сторону. Александр приподнялся и, держась рукой за грудь, медленно пошёл к Майку, который уже тоже поднялся и выпрямился. Царь остановился на расстоянии вытянутой руки от Майка и грозно посмотрел в его глаза.
— А ты и впрямь воин. Не из робких, — молвил Александр. — Ты достоин того, чтобы я вызвал тебя на бой. Я вызываю тебя на бой! Будем биться за Афродиту на смерть! Жду ровно в полдень в главном амфитеатре, — сказал он и ушёл из сада.
— Мудрец, это что было? — спросил я Аристотеля.
— Не так я учил его, — грустно отвечал Аристотель. — Я пытался привить Александру умение принимать решение холодной головой, но боевые походы сделали из него ещё более вспыльчивого и безрассудного человека с характером зверя.
— А ты, Майк? Ну неужели нельзя было стерпеть и найти цивилизованный подход в возникшей ситуации?
— А как бы ты поступил, Говард, если бы твою Кэти зажимал чужой мужик? — спросил меня Майк.
— Ладно, не будем горячиться. Если честно, я и сам не знаю, как бы поступил в таком случае. Давайте лучше думать, что теперь с этим делать.
— Я уверен, что Александр уже отдал приказ о перекрытии дворца усиленной охраной, чтобы вы его не покинули. Теперь бой с Майком для него дело чести, — сказал Аристотель.
— Кто бы сомневался, — сказал Майк.
— Майк, может быть, откажешься от боя и извинишься перед Александром? — печально спросила Изабель.
— Ага, и без боя отдать ему тебя. Нет уж, я такого позора на себя не возьму. Бой состоится!
— Я поговорю с Александром, — предложил Аристотель. — Попрошу сжалиться перед нашими гостями. Но отказываться от боя — не вариант, так как он может просто-напросто всех вас казнить, а Изабель овладеть и без её согласия.
— Поговори с ним, мудрец. Будем признательны тебе, — попросил Бен.
Аристотель поохал немного, и тоже вышел из сада.
— Ты хоть умеешь на мечах биться? — спросил Махмуд у Майка.
— В детстве на пластиковых мечах рубился.
Все расхохотались над ответом Майка, но быстро прекратили, понимая возможную трагичность исхода боя с Александром.
Глава 16
Настал полдень того же дня. На арене амфитеатра стоял Александр Македонский в блестящем шлеме и с мечом в руке. Вокруг на скруглённых трибунах шумели собравшиеся зрители — от верховной знати в первых рядах до простолюдинов в последних.
Мы с ребятами стояли у входа на арену, обливаясь потом от жары и волнения. Майк разглядывал выданный ему меч и пытался отработать им несколько приёмов нападения и защиты — получалось мощно, но несколько кривовато. К его левой руке был прикреплён металлический щит для отражения атак противника, на голове надет шлем с пером от какой-то крупной птицы, а на локтях и коленях скрипели щитки из многослойной плотной кожи.
Изабель находилась не с нами, а в первом ряду зрительной трибуны рядом с Аристотелем и в окружении охраны. К нам тоже приставили охрану, чтобы мы не сбежали. Я даже начал сожалеть о том, что мы рассказали Александру о нашей непринадлежности к богам Олимпа. Всё-таки его сознание ещё не созрело, чтобы воспринять реальную информацию о нас. Для него, если кто-то не бог и не царь — то обычный простолюдин и далеко не ровня ему. Но иногда это правило не касалось некоторых девушек, как это произошло и в случае с Изабель, которую Александр всё равно видел в роли Афродиты.