Соня скривилась. Слышать аплодисменты в свою честь, понимая, что они рады возможности сжечь парочку людей. Думали, что это в порядке вещей. К сожалению, переубедить их не представлялось возможным. Поэтому оставалось только поступать так, как они считали нужным.
Иосиф долго говорил. От проникновенной речи уже через пару минут хотелось на стену лезть. Абсолютно не понимая, как это можно слушать в течение часа, без остановки, Соня старалась рассмотреть этих людей получше. Надеялась увидеть хоть кого-то, кто разделял ее осознание абсурдности данной ситуации. Старалась и не видела ничего. Слепое повиновение, обожание — все, что отражалось на лицах людей. Казалось, они забывали дышать, всякий раз судорожно вздыхая, стоило мозгу напомнить о нехватке кислорода в тканях.
— Как он вообще умудрился настолько промыть им мозги?
— Если хочешь выжить и не такое красноречие найдешь, — тихо отозвался Стас, медленно растягивая веревки, связывающие запястья. — Сам по себе Иосиф ничего из себя не представляет. Но ему нужны рабы. Послушные, способные беспрекословно выполнять любое поручение.
— Поэтому и ударился в религию.
— Именно.
— Заканчивайте трепаться, — в отличие от них, Андрей особо не хотел познавать суть местного бытия. Все внимание парня было приковано к незаметной фигуре Паши, который блеклой тень приближался к разгорающемуся пламени. Ему нужно было сделать всего одно движение, чтобы освободить пленных и пуститься в бега. Но сделать надо было все осторожно. Незаметно. — Сейчас начнем.
Соня невольно покрутила запястьями, чувствуя, как подрезанные кусочками острых камней веревки едва не спадают на землю. Это и была первая часть плана. Еще ночью Павел дал каждому по небольшому камню, которые использовались местными стражниками в качестве наконечников для стрел. Теперь же эти малютки послужили более благородному делу, освобождая запястья от тугих узлов.
Ночь вообще оказалась богатой на события.
Все то время, пока люди спали, Павел тайком передвигался по поселению, едва заметными линиями соединяя каждое деревянное строение между собой. Добыть сухое горючее сложно, если только не знаешь где искать. Юноша знал. И воспользовался этим знанием по собственному усмотрению.
Вознесенные к небесам руки Иосифа стали сигналом для держателя очищающего огня наклонить факел. Пламя должно было охватить подготовленное кострище, замыкаясь кольцом вокруг пяти деревянных столбов. Однако тщательная подготовка сделала свое дело.
Сперва люди не поняли почему горит окружающая земля. Времени на раздумья не осталось — пылающие лепестки с невероятной скоростью перекинулись на дома. Соломенные крыши сгорали за считанные секунды оставляя после себя густой дым, дышать которым было невозможно. Кроны деревьев, плотным покрывалом раскинувшиеся над головами людей, не выпускали угарный газ, оставляя людей в ловушке без достаточного доступа кислорода. Обрекая на смерть.
— Бегом!
Смотреть, как все эти фанатики в панике разбегаются как тараканы при виде человека забавно, но тратить на это время Соня не хотела. Скинула остатки верёвки на землю и, подобрав валяющуюся ветку, предназначенную для растопки костра, сбила с ног приближающегося охранника. Тот, видимо, внимания на всеобщую панику не обратил, упорно стараясь выполнить задание Преподобного.
Остальные последовали её примеру, полностью освобождаясь от веревочных оков.
— Сюда, скорее! — Павел уже ждал их на другой стороне площади. Рядом с ним, крепко держа парня за плечо, стояла Варя. Напуганная, но глаза полны решимости. — Пока они не опомнились, надо спешить.
— Мы не можем… — начал было Андрей, но был резко прерван Соней.
— Забудь. Мы договаривались, перво-наперво сбежать, остальное — по возможности. Сейчас такой возможности нет.
— Но он же…
— Ты его видишь? — широкий жест охватил практически пустую площадь. Кое-где лежали попавшие под поток людей тела. Огонь их не тронул, затоптали в панике. С грохотом упал второй столб, поднимая в воздух кусочки догорающей золы. Неподалёку слышался плач и сбивчивые молитвы. Но ни намёка на местонахождение Иосифа не было. Совсем. — Вот и мы нет. Поэтому возьми себя в руки и бегом отсюда. Мне жаль её не меньше твоего, но, если нас тоже не станет — память о ней умрёт навсегда. Ты этого хочешь?
— Нет.
— Тогда вперёд.
Андрей ничего не ответил. Взгляд сделался стеклянным. Не согласен, совсем другого мнения, но идти против группы не станет. Личное никогда не должно превалировать над общим благом. Этому его учили с детства. Поэтому и не стал спорить, молча шагая вперёд.
Однако долго оставаться незамеченными не удалось. Выбегая на такую знакомую площадь, главным украшением которой был колодец, на них буквально накинулась разъяренная толпа.
— Это вы виноваты!
— Нечестивые!
— Господь покарал нас за то, что пустили вас сюда!
— Вы должны искупить вину!
Один особо быстрый товарищ, занеся нож кинулся на Надю. Та вскрикнула, в ужасе пятясь назад. Если бы не рука Артура, вовремя принявшая на себя удар, трупов среди их компании стало бы на один больше. Ржавое лезвие прошло насквозь, искажая лицо юноши гримасой боли, но отпустить не мог — в паре сантиметров застыло испуганное девичье лицо. Капельки крови стекали по щекам, но Надя не замечала этого. Рука друга — вот что было важнее.
Быстро пришедшие в себя Стас с Андреем быстро разобрались как с нападавшим, так и с остальными нападавшими. И если бы не дробь, разлетевшаяся аккурат возле ботинок ребят, они давно бы продолжили движение.
— Вам не уйти отсюда.
Шипя, словно змея перед лицом смертельной опасности, Исоиф медленно направлялся к ребятам, наведя оружие. Короткоствольная винтовка, не самое надёжное оружие в плане отдачи, но компенсирующая все при первом же точном выстреле.
Соня замерла, не шевелясь. Понимала, что ситуация патовая. У него оружие, но их больше. Что выгоднее — огнестрельное преимущество или численное превосходство, вопрос хороший. Только вот думать над ним некогда. Велика вероятность быстро потерять численный перевес.
Он напуган. Видно по взгляду. Такой же загнанный, словно в глубине души понимает, что это конец, только вот сил признать проигрыш нет. Подбородок и правый висок украшали не малых размеров ссадины. Видимо упал при побеге с места пожара. Или же помогли упасть. Но даже так в трясущихся руках было достаточно силы, чтобы с близкого расстояния расстрелять их как собак. Лишь бы патронов хватило. Хотя, скорее всего об этом он уж точно позаботился.
— Я годами строил это место. Возводил с нуля каждый дом, каждую палку в заборе сам ставил! Знаете, чего стоило собрать всех этих людей в одном месте? Не знаете, вот именно. Даже представить не можете. А все это сделал. Сам! И я не позволю какой-то кучке подростков разрушить труд всей жизни.
Под конец монолога его грудь тяжело вздымалась, лёгкие едва справлялись с нехваткой воздуха. Глаза налились кровью.
Что было хуже — абсолютное безумие или то, что жизнь до вируса перестала для него существовать совсем, Соня не знала. Только вот именно это незнание и мешало действовать. Как сказать психопату о том, что он болен? Вот и еретик не поверит в то, что вся его религия — один сплошной бред. Надо искать другие пути.
— Люди не пойдут за тобой. Больше не пойдут.
Соня забыла, как возмущаться и злиться только потому, что попросту не ожидала такого от всегда спокойного Андрея. Да, смерть Алисы оказалась тяжёлым ударом, но рассудок юноши всегда оставался ясным. По крайней мере до этого момента. Теперь же Соня не могла с уверенностью говорить, что с ним все в порядке.
— Ты их запугивал, — а ему все мало, как начал говорить, делая шаг вперёд, так и продолжал. Не останавливаясь. — Они боялись тебя. И "кары небесной", о которой тебе так нравилось твердить. Они верили, потому что другого выхода не видели. Но теперь он есть. Мир за пределами общины, теперь он открыт для них. Да, кто-то погибнет от вируса, кого-то убьют бандиты. А кто-то выживет, начнёт жить заново. Потому что они свободны. И ты им больше не нужен.