Даже в моем родном «Советском спорте» время от времени вспыхивает недовольство, что футбольной теме отдается слишком много газетной площади, что надо бы подсократить, а то и вовсе аннулировать отчеты о матчах, что они мешают равномерному освещению всех видов спорта. И сотрудникам отдела футбола приходится доказывать аксиомы, вроде тех, что большинство подписчиков – болельщики футбола, что «Советский спорт», монопольно публикующий подробности матчей, благодаря этому имеет свое лицо и свой пятимиллионный тираж. Атаки удается отбивать, но нет уверенности, что их не затеют снова.
Еженедельник был задуман и вышел в свет под названием «Футбол». Спустя семь лет он вдруг стал «Футболом – Хоккеем». Подселение, хотя с ним и смирились, не оказалось удачным: футбольная информация сжалась, да и хоккей ютится на птичьих правах. Не сомневаюсь, что популярный хоккей (вместе с русским и травяным) заслуживает особого издания. Его бы и следовало открыть, оставив «Футбол» в первозданном виде. Бумагу и тираж легко поделить. К кому бы я ни обращался с этими соображениями, никто их не оспаривал. Но однажды проявленное впопыхах неуважение к интересам футбола (один из многих, может потесниться!) сохраняется, хотя дело и страдает.
Гулливер причиняет большие неприятности. Футбольную неудачу ничем не компенсируешь. И тогда в раздражении футбольному отряду предлагают поучиться у лыжников, штангистов, гандболистов, тех, кто частенько становится на своих чемпионатах первыми, не давая себе труда задуматься, что футбол живет, трудится и борется в исключительных условиях.
Прежде всего раз и навсегда надо отдать себе ясный отчет в том, что наш футбол во всех значительных международных турнирах, включая чемпионаты юниоров, выдерживает конкуренцию с профессиональным футболом капиталистических стран, основанным на принципе доходности и высоких заработков и в силу этого крепко организованным. Такую регулярную конкуренцию не испытывает никто, кроме футболистов.
Полагается считаться и с тем, что футбол развит не в пяти-шести странах, а в сотне стран, причем все более настойчивым становится стремление повсеместно создавать первоклассные команды. За сравнительно недолгий срок в Европе поднялись прежде третьеразрядные сборные Норвегии, Швейцарии, Ирландии, Дании, Греции, Северной Ирландии, Уэльса. Я назвал те сборные, чью выросшую силу смогла оценить аудитория наших стадионов. В 1961 году я ездил в Осло на отборочный матч чемпионата мира. Наша сборная выиграла у норвежской 3:0, а я в отчете ее раскритиковал за то, что она позволила себе играть без напряжения. В 1965 году я был на аналогичном матче в Афинах. Наши победили греков 4:1, и я опять-таки предъявил к ним претензии. Теперь подобные результаты на стадионах этих стран мы приняли бы как безоговорочный успех, зная, как выросли противники, как они умелы и опасны.
То же самое происходит во многих странах других континентов – Америки, Азии, Африки. Вот и здесь, на мексиканской земле, наши юниоры уступили команде Нигерии 0:1. Чудо, нелепица? Не сказал бы. Нигерийские ребята явно знают толк в игре. Все пути в Америку, Индию и вокруг света ныне известны. Тайн больше нет, все знают, куда плыть и как снаряжаться в дорогу. Эпоха великих открытий в футболе тоже миновала. Знания о футболе стали общедоступными, удачные, вдохновляющие примеры множатся, и им следуют. Обширная литература любого рода, от методической до мемуарной, подробные доклады экспертов ФИФА о всех крупных турнирах, мощная пресса, телевидение, кино, обмен тренерами, семинары, симпозиумы и конгрессы – все это вместе положило мировой футбол под увеличительное стекло, в которое может взглянуть любой заинтересованный человек. Он не найдет там того, что именуется принципами, основами, законами, считается – и это так,- что их все знают. Но он сумеет вникнуть в частности, детали, подробности, которые в наше время приобретают решающее значение. Потому и наивно и смешно выяснять, что важнее – физическая или техническая готовность. Когда-то, может быть, были полезны такие диспуты, а сейчас они только выдают невежество и ленивую работу.
У нас, к слову говоря, до сих пор живет себе, поживает опасная, вредная «теория компенсации». Она состоит в том, что какой-то пробел следует восполнять другими достоинствами. Скажем, команда малотехничная, так пусть она быстро бегает, будет выносливой, проявляет самоотверженность. И не болельщики несут эту дичь, а лица, участвующие в управлении футболом. Разве можно чем-либо компенсировать неумение обращаться с мячом?! Пусть такая команда и победит в каком-либо матче, но ее быстренько раскусят и начнут переигрывать. Да и никогда ей не стать командой высокого класса, ей гарантирована постоянная уязвимость. Эта горе-теория – от плохой жизни. Ею могут пробавляться те люди, которым для их личного спасения нужна победа сегодня вечером, а там хоть трава не расти.