Боя не было, было избиение. Малевич ещё не успел повернуться и выхватить меч, а стрела уже ударила его в правый бок. Тело свело от боли, и он упал на колени. Вторая стрела угодила в правое плечо. В несколько шагов, второй преследователь подскочил к Казимиру и ударил его дубиной по спине, заставив того завалиться на землю. После этого, двое бойцов Арахны, начали избивать лежащего человека, пиная его тяжёлыми кирзовыми сапогами. Пинали его по рёбрам и по ногам, совсем не трогая голову, чтобы случайно не сделать рассечение и не пролить на землю, столь ценную для Госпожи кровь. После того, как удары прекратились, его связали и словно мешок картошки, поволокли назад. Если на микроавтобус и на крышу гаража, его забрасывали небрежно, совсем не думая, на что приземлится пленник, то через кусты его несли бережно. Один из бойцов Арахны, взвалил Казимира себе на плечо и, словно не чувствуя усталости, дотащил его до места ночной стоянки.
- Мясо доставлено. - сказал тот, который нёс Казимира, и сбросил его к ногам Порши. - Как ты и велела, его кровь не пролилась.
- Спасибо Барон. - гнусаво поблагодарила его девушка. - Собирайтесь, выходим прямо сейчас.
Подчинённые разошлись в разные стороны, а та, которая, когда-то звалась Машей, подошла и присела на землю рядом с Казимиром.
- Ты, ебаная тварь, ты сломал мне нос. - зашипела она. - За это ты будешь страдать. Я переломаю всё твои кости, я раздавлю твои суставы...
- Отсоси, шлюха. - перебил её Малевич.
- А ты шутник. - ответила ему Порша. - Вообще-то, мне всего семнадцать, не боишься, что сядешь за такое предложение?
Она засмеялась, словно это была очень смешная шутка, а потом добавила:
- Знаешь, что там делают с такими любителями маленьких девочек? - спросила она, но, не дождавшись ответа, продолжила. - А я знаю, мне папа рассказывал. Там таких опускают. В жопу там таких ебут. И тебя выебут. Вот только доберёмся до усадьбы Госпожи, и тебя поимеет сотня воинов. Это я тебе обещаю.
Она поднялась и уже собралась отойти, но он же дал ей это сделать.
- Я был там восемь раз. - сказал Казимир Порше. - Я опустил столько людей, сколько нет в армии твоей конченой Госпожи. А уж таких, как твой отец, кем бы он не был, я переебал не одну сотню. Хотя, может именно его я и продырявил.
Она снова засмеялась. Это был смех человека, полностью лишенного рассудка. От этого смеха у обычного человека, в той, прошлой жизни, побежали бы мурашки по телу. Но Казимир ни тогда, ни сейчас, не был обычным человеком, он был зверем, которому неведом страх от смеха какой-то полоумной девки, возомнившей себя той, кто может сломать его.
- Ты скоро увидишься с моим отцом. - произнесла Порша. - Поговорите. Думаю, там вы решите, кто и кого отымеет. Но почему-то я уверена, что трещать будет именно твоё вонючее очко.
Казимира зашвырнули в телегу, и спустя десять минут сборов и пути по грунтовой дороге, вдоль зарослей кустарников и невысокого сухостоя, они выехали на трассу. Первое, что бросилось Малевичу в глаза, было то, что трасса шла через кладбище. Он рыскал по закоулкам своей памяти, но так и не смог отыскать там воспоминаний о похожем месте, которое могло бы быть, по пути в Хакасию.
- Где мы? - спросил Казимир.
- Заткнись, тварь. - грубо ответил ему тот, кого звали Бароном, а после этого, Малевич получил болезненный удар дубиной по животу.
- Посмотри туда. - велела ему Порша, указывая рукой влево от телеги. - Не узнаёшь?
Превознемогая боль, Казимир повернулся, немного приподнялся и посмотрел в ту сторону, куда указала девушка. Вдали, в нескольких километрах от них, но значительно ниже уровня дороги, которая, кстати, шла на подъём, Казимир увидел довольно крупный город, который был ему незнаком.
- Если ты ещё не понял, то я тебе скажу - это Агинск. - пояснила ему Порша. - А уже завтра, мы прибудем в усадьбу Госпожи, так что, наслаждайся пейзажами, пока есть такая возможность.
- Как мы тут очутились? - спросил её Казимир.
- А ты ещё тупее, чем кажешься. - ответила его бывшая возлюбленная. - После того, как мы не смогли найти брата Кузнеца, мы выехали на трассу, и ты, тупое животное, даже не поняло, что я приказала тебе повернуть вправо, на север, а не на юг, как ты подумал. Затем подобрали моих бойцов, которые уже ждали нас, и мы, все вместе, целые сутки ржали над тем, как ты рассказывал мне о своих чувствах, как делился со мной планами на будущее. Ты мне даже про папашу своего рассказал. Кстати, скоро ты с ним встретишься. А ещё, ты рассказывал какой ты хочешь для нас дом, сколько хочешь детей… Ох и повеселил же ты нас, Коленька.
После этого, они, вчетвером, громко рассмеялись, а Казимир, уткнувшись лицом в борт телеги, медленно сгорал от стыда.
Смех четырёх людей слился воедино, но Малевич смог различить и узнать хохот одного из людей. Это был он. Тот, чей смех он не мог не узнать. Тот, кого Казимир, когда-то поклялся убить.
Посмотрев вверх, в ясное голубое небо, Малевич мысленно произнёс: "Я никогда в тебя не верил, но если ты где-то там, если ты существуешь и если ты слышишь меня, то спасибо тебе за это. Спасибо тебе за то, что я, так удачно, попал в этот плен. Спасибо". А затем сказал вслух:
- Ну, привет, Рыжий пидар. Вот мы и встретились с тобой…
Глава 33
Слава, зигзагами, метнулся к лучникам, стараясь с каждым шагом менять траекторию бега. Стрела первого лучника, вспоров воздух, пролетела в сантиметрах от его головы. Второй был точнее, и от его стрелы он не смог уклониться, но он смог отбить её своим предплечьем.
Тех секунд, что требовались стрелкам для перезарядки, сыну хватило, чтобы сблизиться с ними. Маленький Князь схватился одной рукой за лук, а второй вырвал уже взведённую стрелу ближнего лучника, при этом Слава пнул ногой по руке второго стрелка, так же, не давая ему выстрелить. В этот момент, сработал глупый принцип: "Моё! Не отдам!" Лучник, вместо того, чтобы отпустить лук и попытаться достать другое оружие, вцепился в него покрепче и попытался освободить его от захвата сына. Слава, той самой стрелой, которую только что выхватил у лучника, словно шпагой, проткнул горло своего соперника, по перетягиванию стрелкового оружия. Отпустив лук и оставив стрелу в горле умирающего врага, сын бросился на второго лучника, который оказался сообразительнее первого, и уже успел выхватить кинжал. Сильный, быстрый удар кинжала, с узким и очень острым кончиком, смог бы раздвинуть кольчужные кольца и пронзить тело моего сына. Но видимо в тот день ему было не суждено умереть. Удар ножа пришёлся точно в пряжку ремня, которая приняла на себя всю мощь удара, и кончик ножа, процарапав бронзу, упёрся в кольчугу, не причинив сыну вреда. Не дожидаясь повторного тычка кинжалом, Слава, правым хуком в бородатый подбородок, отправил своего несостоявшегося убийцу в нокаут. Затем он быстро подобрал кинжал своего противника и одним ударом вонзил его в сердце лучника.
Кривому пришлось тяжелее. Хоть его метательные ножи и оставались при нём, но толку от них было мало. Кидать их в здоровяков, которые держали Костю, он не стал, а попытался их использовать как оружие ближнего боя.
Сблизившись с тем, который держал Пальца за левую руку, Юрка успел дважды ударить противника ножами в живот. Эффекта, словно не было. Здоровяк попытался ударить Кривого левой рукой, под которую он с лёгкостью поднырнул, и резанул противника по бедру.
Второй здоровяк, всё ещё держа Костю за руку, попытался пнуть Кривого, но толи промахнулся, толи Юрка увидел этот удар и смог уклониться. Нога могучего воина, обутая в кирзовый сапог, огромного размера, не достигнув цели, с громким звуком опустилась на землю, подняв в воздух клубы пыли. Тот, изрезанный Кривым противник, воспользовавшись тем, что его союзник, на какое-то время отогнал от него Юрку, левой рукой выхватил нож, который выглядел игрушечным в его огромной руке. На самом деле, это был добротный охотничий нож, с двадцатисантиметровым лезвием, которое блеснув на солнце, понеслось в сторону груди Кости.