- Стоять, твари! Или вы всё умрёте!
Деревенские остановились, но продолжили настороженно посматривать по сторонам, в поисках безопасного направления для бегства.
- Мне нужен Егоров! - хором говорили одержимые. - Иначе я пойду в деревню, буду заходить в каждый дом и убивать всех, кто там окажется! Матери, жёны, дети - Я никого не пощажу! У вас один час!
После этого, одержимые расступились, давая людям уйти. Деревенские поспешили покинуть это нас, а я подошел к казаку, которого всё ещё удерживал Гоша, и своим голосом сказал ему:
- Приведи мне его, иначе ты увидишь, как умирает каждый житель этой деревни.
Гоша разжал руки. Казак, совсем не думая нападать, спрятал нож в ножны и молча пошёл в сторону деревни, а я, приказав одержимым встать строем посреди плотины, направился наверх, к нашему временному лагерю, которым сейчас служил нам деревенский блокпост.
- Нихуя себе шоу! - возбуждено выдал. Факел. - Беру свои слова обратно. Это ни какая не наука - это же настоящая, блять, магия!
- Зачем убивать надо было? - спросил меня Крах, совсем не обращая внимания на, возбуждённого увиденным, Факела. - Мало было того, что вы мужикам лица изуродовали?
- Случайно получилось. - ответил я, уже порядком заебавшему меня Краху.
- Всё у вас случайно. - продолжил бесить меня вояка. - Людей убиваете, словно это мухи бездушные. У тебя вообще, есть понимание ценности человеческой жизни?
- А как же, - улыбнувшись, ответил ему я. - Для меня ценна жизнь моих близких, а остальные мне не интересны. Мне посрать на них. Главное, пусть не трогают меня и тех, кто мне дорог.
- Но эти люди, - Крах указал рукой в сторону деревни. - В чём они виноваты?!
- Ты уже заебал меня! - заорал я на него. - Заткни рот и стой смирно, пока я не прикажу!
Крах покорно замер, словно каменный истукан, и лишь бешеный, озлобленный взгляд, выдавал в нём непокорность моей воли.
- Ну а что, он и правда задолбал уже. - поддержал меня Факел.
- Не подмазывайся, - улыбнувшись, ответил я ему. - Всё равно не отменю твоё наказание.
Волк заржал, а Факел, видимо не желая спорить со мной, взял тряпку со стола, принялся чистить свои ботинки.
Спустя три четверти часа, глазами одержимых, я увидел, что со стороны деревни к нам идут люди. Десять человек, бодрым шагом, шли по направлению к плотине. Подойдя к моей страже, один из них представился:
- Капитан Егоров.
- Проходи. - хором ответили одержимые.
- Эти люди со мной. - продолжил капитан.
- Зачем они тебе? - спросил я через одержимых.
- Они пойдут к моему отцу вместе со мной. - ответил Егоров.
- Как знаешь. Проходите. - дал я своё позволение пройти всем десятерым.
Оставив семерых одержимых на плотине, Гошу и двух его товарищей, я повёл следом за нашими гостями.
- Приготовьтесь. - сказал я парням. - Их десять, имена троих я знаю, а с остальными придётся драться.
- Краха разморозишь? - спросил у меня Волк.
- Нет. - спокойно, ответил ему я. - Он тоже меня убить хочет. Поэтому пусть постоит, пока мы с этими не разберёмся.
Пошарив в голове капитана Егорова, и убедившись, что он именно тот, кто мне нужен, я заблокировал троих, из пришедших к нам, и скомандовал одержимым "фас"! Гоша, набросился на одного из вояк, и одним движением свернул ему шею, а две других марионетки, нанеся по одному удару, дубинами проломили головы ещё двоим. Следующего противника, даже не успевшего среагировать на нашу внезапную атаку, убил Факел, вонзив ему стрелу в сердце. Трое оставшихся, выхватив оружие, попытались сражаться. Один из вояк, по видимому самый расторопный, успел прорубить топором череп одержимому без губ, попав точно в центр пентаграммы. Но зомбированный, не обращая внимания на дыру в голове, дважды махнул дубиной, стараясь поразить мощным ударом своего противника. После второго удара дубиной, связь с одержимым пропала, и он рухнул на землю, навечно замерев.
Я и Волк, стояли в пяти метрах от места боя и не вмешивались в него. Факел же, словно эльфийский лучник, выпуская стрелу за стрелой, разил врагов. Войдя справа в горло убийце одержимого, стрела, покрытая густой кровью, на три четверти вылезла наружу. Человек, схватился за стрелу, пытаясь вытащить её, но вторая, пущенная Факелом стрела, вонзившись в левый глаз, заставила его рухнуть замертво. В этот момент, другой одержимый, ударил дубиной, ещё одного военного, который уворачивался от Гоши. Удар по лицу, превратил в кровавые лохмотья губы солдата, и выбил передние зубы, а стрела Факела, попавшая под левую лопатку, не позволила ему насладиться вкусом кровавого месива заполнившего его рот.
Последний, седьмой противник, огромным, тесаком с полуметровым лезвием, ударил Гошу по правому плечу, разрубив плоть до самой кости. Тёмным потоком, из раны, хлынула кровь, но одержимый моей волей, Гоша не замечал этого. Он, с голыми руками бросился на военного, и тут же получил удар тесаком по пальцам, всё той же, правой руки. Два пальца, указательный и средний, упали на землю, а третий, безымянный, остался болтаться на недорезанном кусочке плоти. Стрела, пущенная Факелом, вонзилась в грудь военного. Тот вскрикнул, а Гоша бросится на него и, засунув пальцы левой руки ему в рот, схватил за нижнюю челюсть, дёрнул на себя, а правой, истекающей кровью рукой, ударил противника в нос. Брызги крови разлетались во все стороны, а Гоша, держась за челюсть, продолжал бить и бить, изуродованным кулаком, в лицо своей жертвы.
- Он чё, насмерть его забил? - спросил меня Факел, стоя рядом со мной и разглядывая убитого Гошей военного.
- Вроде да, - пожав плечами, ответил я. - Но сделать наверняка его надо.
Я достал кинжал, присел и вогнал лезвие под подбородок лежащему на дороге человеку. Его нижняя челюсть была неестественно вывернута вниз и набок, из груди торчала стрела, а лицо выглядело, словно пропущенный через мясорубку фарш, но несмотря на это, я решил добить этого, наверняка мёртвого бедолагу. Есть ведь место чудесам в этом мире, тем более сейчас, и если этот человек по какой-то дьявольской случайности выживет, он станет искать меня, чтобы отомстить. А зачем мне очередной, возможно тысячный враг?
- А с этими, что делать будем? - спросил Волк, указывая на Гошу и его товарища.
- Что у него с рукой? - ответил я вопросом на вопрос, указывая на Гошу.
- Пиздец руке, да и крови много потерял. Ни жилец. - выдал Волк заключение.
- Жаль. - искренне огорчился я. – По-братски, добей его, и второго тоже.
Волк, соглашаясь, кивнул, вынул меч и одним движением отсёк Гоше голову. Сделал шаг ко второму одержимому и повторил тоже самое с ним.
- А эти? - спросил Факел, обходя вокруг троих, замерших по моей команде, людей.
- Казака убить. Егоров и эта сука, Михалыч, пойдет с нами. - сказал я.
Волк, не говоря не слова, сделал два шага к казаку, взмахнул мечом и вспорол ему брюхо, до самого позвоночника. Разрезанные, окровавленные кишки, вперемешку с дерьмом, вываливались к ногам казака, а он, словно не замечая этого, продолжал стоять по стойке смирно, лишь из его глаз, крупными каплями, потекли слёзы.
- Вроде всё сделали. - подвёл я итог нашего пребывания в окрестностях Дубника. - Уходим.
- Про него забыли. - на ходу, вытирая меч от крови, сказал Волк, кивнув головой на Краха.
- Нет-нет, я помню. - ответил ему я. - Он пойдёт с нами, пока сможет идти.
Крах упал на четвереньки, упёрся лицом в укатанную щебёнку, и сдирая плоть с лица, быстро пополз впереди нас, оставляя за собой кровавый след.
- Зачем ты так, - спросил меня Волк. - Он хоть и надоел всем своим пацифистским нытьём, но вроде мужик нормальный.
- Думаешь, перебор? - поинтересовался я у него.
- Думаю да. - честно ответил Волк.
- Хорошо. - произнёс я, и достав меч, приказал Краху остановиться и вытянуть голову вперёд.