К утру скончался, так и не придя в сознание, один из тяжело раненых. Другой по-прежнему был в сознании, но Сухоцкий, который кое-что знал о ранениях в живот, догадывался — дела парня плохи, если не безнадежны. Оба погибших и один из взятых под стражу, как припомнил Сухоцкий, были из компании приснопамятного Леньки — того, что был убит в первый день после их выхода из убежища, и как раз из-за попытки завладеть оружием.
Утром было объявлено общее собрание коммуны. Большинство собравшихся на футбольном поле уже так или иначе было в курсе случившегося. На середине поля стояли члены Совета коммуны и приведенные под конвоем двое участников ночной драки.
"Что же это получается, товарищи мои?" — с горечью обратился Сухоцкий к стоявшим вокруг ребятам и девчонкам. — "Какую-то неделю назад вы чуть ли не все дружно проголосовали и за сдачу нештатного оружия, и за обращение всего добытого в поисковых экспедициях, без исключения, в общий фонд. Так или не так?"
Строй коммунаров ответил смущенным молчанием.
"Молчите?" — Юрий сделал короткую паузу. — "И правильно делаете. Нечего вам сказать! Вы не выполнили собственное решение. И вот итог: пьянка, попытка изнасилования, поножовщина и перестрелка. Двое убитых, один при смерти. Что делать будем, а, коммунары?" — и он обернулся на двоих подконвойных, стоящих с опущенными головами.
Раздался нестройный шум голосов:
"Лишить права на ношение оружия!"
Другие возражали: "Это за убийство-то? Маловато будет!"
"Изгнание!" — крикнул кто-то.
"К стенке!" — настаивали другие.
Сухоцкий покачал головой и поднял руку ладонью вперед, призывая к тишине.
"Не о том я вас спрашиваю. С этими-то все ясно… Как дальше жить думаете? Что сделать, чтобы вырезать эту язву? Чтобы пьяные подонки не лезли на девчонок и не палили из пистолетов по живым людям?"
"А что ясно-то?" — выкрикнули из толпы. — "С этими что делать будем?"
"С этими?" — Сухоцкий помедлил, потом жестко произнес, чеканя рубленые фразы — "По законам военного времени. За нарушение прямого приказа командира и за убийство. К высшей мере. Привести в исполнение немедленно". — Он сдернул с плеча автомат и кивком головы указал конвойным — "Вон к тем деревьям".
"А голосовать?" — раздалось сразу несколько голосов.
Сухоцкий, не останавливаясь, обернулся на голоса:
"Пока я командую ротой ополчения, мои приказы не будут предметом ни голосования, ни дискуссий" — негромким спокойным голом промолвил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
Строй коммунаров расступился и двоих приговоренных конвойные подтащили к одному из больших дубов, росших вдоль края футбольного поля. Юрий стиснул зубы. Ему было мучительно жаль этих двоих недоумков. Но если посеянная ими зараза даст ростки… Об этом было страшно и подумать.
Конвоиры между тем отошли на несколько шагов в сторону от дуба. Один из двоих парней — тот самый, что был из бывшей Ленькиной компании — вдруг в два прыжка отскочил от дуба, приблизился к конвоирам, ударил не ожидавшего нападения парня ногой в пах и сорвал с его плеча автомат, судорожно рванув рукоятку затвора.
"Всем стоять! Положить оружие! А не то как сейчас полосну по строю!" — визгливо завопил он.
Сухоцкий первым аккуратно опустил автомат на вытоптанную траву. Его примеру последовали трое конвоиров.
Вооружившийся парень осторожно нагнулся, подхватил с земли ближайший к нему автомат и бросил его своему подельнику. Затравлено озираясь, они попятились за деревья, потом по очереди перемахнули невысокий забор, окружавший футбольное поле, а затем юркнули в калитку одного из множества пустующих домов и скрылись на заднем дворе.
Сухоцкий уже подхватил свой автомат и стремглав кинулся вдогонку. Следом за ним сорвались с места двое сохранивших оружие конвоиров. Юрий не стал соваться в калитку, а с ходу перевалился через забор и обогнул дом, за которым скрылись беглецы, с другой стороны. Те как раз выскочили за забор, выходивший к берегу залива. Жиденький плетень едва доходил до уровня груди, и Сухоцкий не стал бежать дальше. Несколько раз глубоко вздохнув, чтобы успокоить дыхание, он опустил ствол автомата на ветку яблони и прицелился. Метров 50 или чуть больше… Короткая очередь — и одного из беглецов как-то странно повело в сторону, потом он запнулся и упал. Другой обернулся и вскинул автомат, без счету расходуя патроны. Недалеко от Юрия вжикнуло несколько пуль, задевая о ветви деревьев. Он вновь прицелился, и тут заговорили автоматы двух конвойных, как раз в этот момент выскочивших на задний двор.