Глава V. Поиск
9 лет спустя. Наше время.
Санкт-Петербург.
Недалеко от военного училища.
Как же мне надоело прятаться, скрывать свою истинную природу от людей. Но по-другому невозможно, иначе неестественные потребности, выставленные на показ, сделают меня врагом человечества. Но ради справедливости стоит сказать, что это действительно так, уже почти десять лет…
Сегодня последние остатки человечности и разума помогли мне удержаться от непоправимой ошибки. Страшно осознавать, что ты способна убить ни в чем не повинного ребенка, по глупости появившегося перед тобой с разбитым носом.
Да, похоже, о преподавательской деятельности придется забыть. В училище мне больше не вернуться. Кстати, еще нужно придумать правдоподобное объяснение моему поведению на занятии. Спрыгнуть из окна третьего этажа — это сильно…
Профессор поможет…
Опять и снова все дороги ведут меня в его Центр. Так же, как никуда мне не деться от Ордена Корэнов, так и без Профессора мне не обойтись.
Сколько раз я пыталась прекратить кровавую войну в моей жизни, на которую я себя обрекла, вступив в Орден. Сколько раз уходила, начинала новую жизнь, но, в конце концов, всегда возвращалась обратно.
Профессор называл мои побеги «увольнением на берег». Он всегда ждал меня обратно, также как и Андрей, мой вечный учитель, и Глеб, обладающий уникальной способностью разряжать самую вязкую и напряженную атмосферу.
После перерождения, смыслом моей жизни было уничтожение Стаса. Выполнив свой долг перед Сережей, я упустила нить, цепляясь за которую, пыталась жить в мире людей, ставшим абсолютно чужим.
Вот и знакомое здание, его огромные буквы на фасаде «Генетический Центр», всегда смотрели на меня со злой иронией. Наверняка насмехаясь над моим вывернутым, поломанным генотипом. Я вечный клиент этого заведения.
Внезапно, шуршание колес на стоянке переросло в визг. Развернувшись, я увидела в шаге от себя бордовый «Мерседес». Водитель наверняка в шоке, он естественно не заметил, как я появилась прямо перед машиной. Скорость, это одно из преимуществ моего нового существования. Широко раскрыв синие глаза, водитель не сводит с меня удивленного взгляда.
Человеческая память слишком короткая, он естественно меня не узнал. Я же напротив, вполне ясно помнила сына Профессора, хотя и видела его всего один раз, почти девять лет назад.
Дверь «Мерседеса» открылась, и Артем, опершись на нее, всё не сводит с меня настороженных глаз. В отличие от моей застывшей внешности, он, конечно, изменился за эти годы. Из бунтаря-подростка, он стал респектабельным мужчиной, отчаянно красивым и…
Боже, опять этот запах… Ну почему именно это человек будит во мне такую жажду?! Кто наградил его такой аппетитной аурой?.. До сих пор никому из людей не удавалось это повторить. Последний раз я экспериментирую со сроками введения вакцины. Профессор предупреждал, что неделя — это край. Я уже две без инъекции, и вот показатели — за один день две потенциальные жертвы.
— Я чуть Вас не убил… — приятный тембр Артема, вернул меня в реальность. Сглотнув, я выпрямилась.
— Я тебя тоже… — неслышно для человеческого уха произнесла я, и развернувшись, направилась ко входу в Центр.
— С Вами все в порядке?! — услышала я за спиной.
Ответа он не дождался, не рискнув искушать судьбу, я удалилась молча.
— Кира, я же предупреждал: инъекция раз в неделю. Зачем ты себя мучаешь?.. — Профессор убрал контейнер обратно в сейф.
— Тренирую силу воли…
— Довольна?! — Профессор развернулся ко мне, и на его лице читалось беспокойство и… любовь?
Как он может испытывать ко мне что-то подобное, за что? Почему заботится обо мне все эти годы?
— Полковник Мирный звонил, сказал, что ты выпрыгнула в окно прямо на занятии… Я уж не знаю, куда тебя пристроить, скоро все мои друзья закончатся!
— Если бы я этого не сделала, Мирный беседовал не с тобой, а с нарядом милиции, пытаясь объяснить: как он принял на должность преподавателя — вампира…
Профессор молча, окинул меня взглядом и сердито поправил:
— Ситалита…
— Поверь мне, на тот момент, НЕ ситалита, — я зло усмехнулась.
— Девочка моя, прости, я понимаю как тебе тяжело. Что же нам с тобой делать… — он подошел вплотную и прижал меня к своей груди.
— Я не знаю, чем заняться… Не могу себя ничем заинтересовать, — я обреченно вздохнула, его забота, и любовь всегда будили во мне что-то человеческое.