— Так он сорвался? — я облегченно вздохнул.
— Еще как. Врач сказал, десять швов наложил. А ты крепкий, вместе же упали… — Аня усмехнулась, — Ну давай, пока.
Девушка двинулась дальше, на ходу снова одевая наушники.
Я развернулся и пошел на задний двор к Кире. Она сидела в беседке, вытянув ноги на скамейке. Я подошел к любимой, и усаживаясь, положил ее ноги себе на колени.
— Митя в больнице, — я поправил ее завернувшуюся брючину. — Совсем не помню, как это произошло.
Кира бросила на меня недоверчивый, настороженный взгляд, но ничего не ответила.
— Поэтому ты такая? Ты сердишься на меня?
— Нет. Я тебя люблю, и этого ничто не изменит, — она взяла мою руку и прижалась к ней губами.
— Я тоже тебя люблю, моя хорошая.
Мы долго сидели и смотрели на уходящее солнце. Когда последний его лучик скрылся в бору, к дому подъехала машина.
— Это Андрей, — Кира поднялась, и я встал за ней.
Андрей уже сидел на крыльце, когда мы подошли к дому. Парень странно на меня глянул и откашлялся. Понятно, он теперь человек, а я ситалит, ему есть чего опасаться.
— Привет, тунеядцы.
— Здорово! — мы пожали друг другу руки и прошли в дом.
— Надеюсь, ты не рассчитывал на ужин? — Кира включила кофеварку.
— От тебя дождешься, — он засмеялся.
Мы просидели на кухне минут пятнадцать, а потом Андрей вспомнил, что сегодня по телевизору матч и рванул в гостиную, узнать счет.
— Артем, мне нужно с тобой поговорить, — Кира тоже встала из-за стола и направилась в спальню.
Я двинулся следом. Меня, не переставая, преследовало странное ощущение, словно все вокруг ненастоящее.
— Кира, я хочу, чтобы ты мне все объяснила, — начал я с порога. — Я вижу, что-то не так. С отцом беда?
— Нет, он жив и здоров, — Кира стояла лицом к окну. — Все отлично. Иди ко мне.
Я подошел, и она сразу же развернулась ко мне. В ее серых холодных глазах я не видел ничего: ни любви, ни огня, ни жизни. Не дав мне сказать больше ни слова, Кира притянула меня к себе и со сдавленным, мучительным стоном поцеловала.
Сквозь волну удовольствия, я почувствовал легкий укол в шею, и отстранившись, нащупал пальцами ранку.
— Что это? — подняв глаза, я увидел слезы на щеках Киры.
…Ситалиты не плачут, но она всегда была особенной…
— Это жизнь, любимый. Я возвращаю ее тебе… — родное лицо стало растворяться в тумане. — Ты должен быть человеком. Прости меня за эгоизм… Я не имела права желать тебя для себя.
Прощай…
Я открыл глаза. Первое, что меня насторожило, это размеренный гул, словно я лежал рядом с открытой водой. Я сел и огляделся. Небольшое бунгало было типичным для морских курортов. Но…
Как я здесь оказался?
Почему я так плохо вижу? Почему не чувствую запахов…
«Ты должен быть человеком… Прощай…»
Боже… Кира…
Она ввела мне свою сыворотку. Она бросила меня… Снова…
…Я не ситалит…
— Нет! Нет… — я стиснул зубы и застонал. Подушка улетела в угол и врезалась в столик, опрокинув вазу с цветами.
— Продолжение будет? Или мы уже можем поговорить? — я поднял голову и увидел сидящего у двери Андрея. Он с аппетитом грыз манго и улыбался.
— Где она?! — я подскочил и вцепился ему в воротник.
— Кто ж ее знает… — Андрей высвободился и подошел к окну. — Вода сегодня как молоко, не хочешь окунуться?
— Ты издеваешься надо мной? — я сжал кулаки.
— Нет. Я выполняю ее просьбу, забочусь о тебе, — Андрей развернулся ко мне. — Мы с тобой на одном из Мальдивских островов. Он необитаем, кроме нас с тобой здесь никого нет. Ближайший катер будет через месяц. Так что здесь ты надолго.
— Почему она ушла? Зачем ввела мне сыворотку? — я без сил опустился на кровать.
— Ты сорвался… — Андрей вздохнул. — Порвал человека и ее чуть не убил.
— Что?! — я задохнулся. Сердце стучало, словно пыталось вырваться на волю.
— На пикнике в лесу. Парень поранился, и ты не удержался. Раскидал всех. Даже Киру…
— Я не мог… Только не ее, — я отрицал услышанное, но умом понимал, что так все и было. Память резкими вспышками возвращалась ко мне, врезаясь гвоздями в живую плоть.
— Она усыпила тебя транквилизатором и отредактировала память. Зачистив место, ей пришлось навязать людям ложные воспоминания, такая трата энергии, едва ее не убила. Она позвонила мне и попросила привезти сыворотку. Потом я забрал тебя и привез сюда. А Кира ушла. В Центре она не появилась, и в Финляндии, у друзей, ее тоже нет. Она сделала то, что всегда умела лучше других — исчезла.