-Видимо товарищ Охотник совсем забыл о нашем разговоре.
-Я… Я всё. Готов.
-Опохмелись сначала, а то вонь перегаром страшная, да ещё, наверное, башка раскалывается. Эй, принесите ему водки.
К Вольфгангу подбежала молодая девушка с рюмкой на подносе. Охотник опустошил рюмку, не глядя на неё, встал и уставился в абстрактную точку на полу, боясь поднимать взгляд. Лаврентий рассмеялся и похлопал его по плечу:
-Соберись! Наши разведчики сообщили, что Орден уже выдвигается. У них войско чуть меньше нашего, сражение будет тяжелее, чем я подумал. В этом крестовом походе участвуют все: и женщины, и дети, и старики, даже жрецы, которым запрещено трогать оружие. Мне не хочется долгой, затяжной войны, тем более под боком и Табор и Единство.
-Я договорюсь, только у них тоже будут свои требования.
-Посмотрим.
Вольфганг и Лаврентий вышли из здания и направились к забору. Вдали уже виднелись белые знамёна, слышались крики и пение. Вдруг войско остановилось. Солдаты встали на колени и начали что-то петь. Лаврентий толкнул Вольфганга:
-Теперь твой ход. Во время молитвы, они тебя не тронут.
Вольфганг вышел через, приоткрытые на несколько минут, ворота и пошёл, с поднятыми руками, к сектантам. Заметив его, издали, солдаты Ордена не перестали молиться. Они делали вид, как будто его не было. Наконец, Вольфганг вплотную подошёл к ним. Из толпы к нему выбежал старый, кривой мужчина, лет 50-и. Он посмотрел на Вольфганга и спросил:
-Чего тебе надо, охотник?
-Я хочу поговорить с Осветлённым от имени Лаврентия Черепа.
-А если он не хочет тобой разговаривать, особенно от этого проклятого имени?
-Поверь, он хочет.
-Пойдём за мной. Если ты попытаешься сделать что-то не так, то тебя сожгут на костре.
-Я понимаю.
Солдаты окончили молитву и медленно расступались перед Охотником и его проводником. Вольфганга проводили к палатке, из которой вышел высокий человек, в шлеме и броне спецназа, перекрашенной в белый цвет и изрисованной разными символами. Проводник охотника подошёл к нему и поклонился, после чего обратился к нему, не поднимая голову:
-Отец, этот «охотник» хочет с тобой говорить от имени врагов наших.
-Спасибо, Феофан, что привёл его. Проходи в палатку, Охотник. Я выслушаю тебя.
Вольфганг вместе с осветлённым зашли в палатку и сели за стол. Осветлённый снял шлем. Вольф поглядел ему в глаза. Это было мужественное, молодое лицо, с густыми тёмными волосами и мудрыми глазами. Осветлённый осмотрел охотника и обратился к нему:
-Прежде чем мы начнём разговор, я хочу узнать, как тебя зовут?
-Вольфганг.
-Грязное имя. Ну, мы своих имён не выбираем.
-Господин Осветлённый, меня прислал Лаврентий Череп.
-Называй меня- отец.
-Отец, меня прислал Лаврентий Череп. Он хочет мира. Вам не устоять перед армией НКВД, а он не хочет терять своих солдат.
-Вера поможет нам сокрушить еретиков.
-У них огнемёты и гранатомёты. При всём уважении.
-Но нет веры, а у нас есть.
-Я понимаю…
-Нет, ты не понимаешь!
-Он хочет мира. Сейчас много других опасностей. Например, Единство. Они будут уничтожать вас так же, как уничтожают выживальщиков и солдат НКВД.
-Я понимаю и готов примириться с Лаврентием. Но он должен выполнить наши требования.
-Тогда вы должны выполнить его.
-Я не против, если всё будет в пределах разумного.
-Чего вы хотите?
-Мы ставим своё посольство внутри базы НКВД и Выживальщиков. Лаврентий отсылает своих охотников, которые хотят убить якобы военных преступников. Наши люди должны свободно ходить через его земли, в том числе и наши проповедники. Взамен, мы поставим их посольство на «Святой Земле», разрешим его бойцам находиться на наших территориях, я объявлю амнистию его убийцам и преступникам, а также поможем вам с Единством.
-Я отправлюсь к Лаврентию и поговорю с ним.
-Жду тебя, Вольфганг. Если ты поможешь заключить нам мир, мы будем за тебя молиться.
Охотник вышел из палатки и молча направился к базе. Он знал, что Лаврентий никогда не согласиться на такие требования. А это значит новая война, новый геноцид. Как только открылись ворота, Вольфганг стал судорожно рассказывать всё Лаврентию. Череп задумался. Ему не хотелось войны, но разрешать проповедовать на территориях НКВД тоже, но через несколько минут он плюнул на землю, махнул рукой и сказал: