-О чём?
-Ты знаешь, о чём.
-А-а-а…
-Как бы мне не было стыдно это говорить, но я влюбилась.
-…
-Молчи. Просто… Я всю жизнь посвятила работе, а хочется, чтобы был любимый человек, я знаю, что мы из разных группировок, но настоящей любви это не помеха. Просто скажи, ты согласен быть со мной. Если нет, то я пойму и больше никогда приставать не буду.
-Я…
-Нет?...
Катя вздрогнула и попыталась встать, но Вольфганг схватил её за талию, повалил на пол и поцеловал в губы, после чего тихо сказал:
-Да.
Катя задрожала и заплакала от счастья. Несколько минут они лежали на полу и целовались, наконец Катя оттолкнула охотника и тихо сказала:
-Пора выбираться.
-Как скажешь. Мне просто и здесь хорошо было.
-А в моём офицерском жилище тебе будет ещё лучше. Там хотя бы кровать есть и можно быть уверенным, что вокруг ничего не заражено какой-нибудь страшной заразой.
-Как скажешь. Только что-то подсказывает мне что не скоро мы окажемся в твоих офицерских покоях.
-А тебе только это и нужно.
-По-моему нам надо выбираться.
-Конечно, конечно, как я могла забыть.
Катя забралась по лестнице и стала открывать люк. Люк был надёжно присыпан землёй, поэтому его невозможно было заметить. Люк располагался в километре от базы НКВД, но несмотря на расстояние она была прекрасно видно. Вольфганг и Катя, ничего не сказав друг другу, со всей силы бросились бежать. Наконец, они достигли ворот полуразрушенной базы, возле которой НКВД развернули медицинский лагерь, метров за 300 от них располагались жрецы Ордена Очищения, которые сжигали мёртвых. Только добравшись до лагеря, Катя заметила, что её ладонь распухла и очень сильно кровоточила. Вольфганг помог ей сесть на землю и бросился к одной из медсестёр. Сестра тут же подбежала к Кате, сняла повязку с её руки и осмотрела её, после чего сказала:
-Началось заражение. Надо разрезать, а то ампутировать придётся.
-Разрезайте.
-У нас нет обезболивающего.
-Блядь… Всё равно режьте.
-Хорошо.
Медсестра ушла и вернулась через несколько минут в сопровождении Теофания. Она ещё раз осмотрела Катину руку, взяла скальпель и разрезала ладонь. Катя заорала нечеловеческим голом и заплакала. Вольфганг схватил её за плечи и не давал вырваться. Медсестра сжала разрезанную ладонь и выдавила оттуда несколько комочков гноя, после чего залила рану спиртом. Катя побледнела и начала трястись, казалось, она вот-вот потеряет сознание. Вольфганг начал её трясти, Катя пришла в себя. Медсестра перемотала ей руку и тихо сказала:
-Вот и всё. Придёте на перевязку. Полностью промыть рану мне не удалось, поэтому, возможно придётся разрезать позже ещё раз, но может быть организм справиться сам.
-Спасибо.
-Не за что. Проклятый Табор, в прошлом году брата моего двоюродного убили. Не просто убили. Живот вспороли, связали и оставили в лесу…
Она заплакала. Вольфганг положил ей руку на плечо и тихо сказал:
-Почему вы считаете, что это Табор?
-А кто ещё?
-Вы знали о существовании катакомб под базой. Там катакомбы?... А я думаю, почему образовалась дыра… Нет, никто не знал.
-Я больше того скажу. Мы встретили там зомби.
-Зомби,- в разговор встрял Теофаний,- это не Табор. Это- Лига смерти.
-Почему?
-Ну как почему? Они же как-то научились осквернённых, ну вы их зомби называете, контролировать. Они им подчиняются, слушают их. Да и откуда у Табора ракеты? Нет их. А у Лиги всё есть. Они узнали, что мы с НКВД помирились и всё, решили нас уничтожить.
-Так быстро бы не узнали. Значит есть у них здесь шпион.
-Я же говорю у них всё есть!
-Хорошо. Версия с Лигой мне больше нравится, только… Я всё же думаю, что это наше любимое Единство. Уж очень на них похоже.
-И правильно думаешь.
Сказал Лаврентий, который неожиданно вышел из-за палатки.
-Такие ракеты есть только у нас и у них. Это довоенные.
-Вы знали про катакомбы?
-Ты уже всем растрепал, я погляжу.
-Так знали?
-Знал, знал. И не только я. Ещё Шолин. И вот что я тебе скажу, была у меня папка с документами, в которой подробно рассказывалось про эту лабораторию. Как только бомбёжка кончилась я бросился скорее к зданию правительства, а оно чудом не пострадало. Стал проверять документы, а нужной папки и нет. Выходит украл кто-то. Я не мог, Шолин тоже, выходит кто-то ещё есть. Я, грешным делом, на тебя и Катю подумал, ибо вы странно исчезли, но теперь вижу, что это не вы. Вольфганг, отойдём, разговор есть.