-Я согласен, мы не идеальны. Но разве вам хорошо живётся? Ты знаешь историю, знаешь про девяностые, про Гражданскую войну, но ведь во все времена, какими бы плохими они не были, жилось лучше, чем сейчас.
-Безусловно, но в этом виноваты радиация, мутанты и огромное количество бандитов и сектантов, с которыми вы не брезгуете сотрудничать. Вы знаете, что князь «Лиги смерти» хотел предлагать вам сотрудничать?
-Нет.
-Вот. А вы бы от помощи не отказались бы.
-Да. Но после победы он стал бы обычным гражданином Российской Федерации.
-А ему не нужна власть. Ему нужна его больная религия с человеческими жертвоприношениями. А ещё, он бы никогда не согласился сотрудничать, если бы вы не открыли его церкви на своей территории. И все бы вы поклонялись тьме.
-Всё очень хорошо говоришь, но, если бы у нас была единая власть, то не было бы ни сект, ни бандитов.
-Я не против единой власти, но сейчас люди к этому ещё не готовы. А лет через сто- всё может быть. Да и вас я не вижу, как верховную власть. Укрылись в своём убежище. А в первые дни после бомбардировки людей расстреливали за антиправительственные митинги на Красной площади, перед своим уходом отключили интернет, подорвали станции метро, чтобы до Метро-2 и правительственных объектов люди не добрались, и уничтожили все архивные данные, порочащие власть. Вы уже тогда готовились к возвращению. Нет… Вы не должны править, у вас была власть, и вы показали, что не достойны её. Скорее уж НКВД, Выживальщики или хоть Охотники.
-Охотники? Всё я понял, власти просто тебе хочется, вот ты и против Единства. Ничего, придёт время, Охотники будут за нас, как и до войны ФСБ. Кстати, мы пришли. Заходи, раздевайся, оставляй все вещи- и в следующую комнату, там примешь обеззараживающий душ, только не заходи, пока я не скажу. Я пока за инженером схожу, который тут всем командует.
Вольфганг зашёл в раздевалку, снял с себя одежду и стал ждать возвращения Пулеева. Неожиданно раздался крик: «Проходи!». Вольфганг зашёл в комнату, железная дверь автоматически закрылась. Через стекло на него смотрел молодой парень в химзащите без маски. Он поправил рукой длинные рыжие волосы, постучал пальцем по микрофону и медленно произнёс в него:
-Встань в центре! Руки подними вверх!
Вольфганг послушался. Как только он встал и поднял руки со всех сторон полилась тонкими струйками горячая вода. Это одновременно щекотно и очень неприятно. Охотник закрыл глаза, замер и молча терпел экзекуцию. Наконец вода перестала течь, Вольфганг вышел из комнаты в раздевалку и вздрогнул от испуга. Перед ним стоял Пулеев. Охотник схватил полотенце и судорожно прикрылся им. Премьер-министр улыбнулся и тихо сказал:
-Извини, не хотел тебя напугать, просто хотел сказать, что твои таборовские обноски я приказал выбросить.
-А треуголку?
-Оставили. Я знаю, как вы, Охотники, ей дорожите.
-Это хорошо.
-Вот тебе усовершенствованная броня спецназа Единства. В неё встроены датчик движения, прибор ночного видения, специальная прослушка, телефон со спутниковой связью, система подогрева и охлаждения и реактивный ранец. Правда для него нужно топливо. Сейчас он не работает. Ну, ты одевайся, а я тебя в коридоре подожду.
Пулеев вышел, а Вольфганг стал рассматривать броню, лежавшую на скамейке, которую на сначала и не заметил. Она была пластинчатой, окрашена в бело-сине-красные цвета, шлем был похож на байкерский, тоже пластинчатый и с козырьком. Вольфганг оделся, надев под низ тонкие штаны, чёрные носки и тельняшку, которые также лежали рядом. В костюме было очень комфортно. Резиновые прокладки помогали бесшумно двигаться, при этом совершенно не уставая. Охотник несколько раз подпрыгнул. Броня была практически невесомой, а амортизаторы смягчали падение.
Вольфганг радостно улыбнулся, взял рюкзак, начищенную до блеска шпагу, автомат и пистолет, снял шлем, который убрал в сумку, надел треуголку, вышел из раздевалки и направился к Пулееву, который мрачно расхаживал по кругу в конце коридора. Вольфганг тихо подошёл сзади и сказал:
-Спасибо за броню, товарищ Пулеев.
-Не за что. Ладно, мы должны идти. Президент ждёт.
Охотник проследовал за премьер-министром в «Сектор D», в котором находился личный кабинет Белевича.
Пулеев подвёл Вольфганга к стальной автоматической двери, нажал кнопку, она распахнулась, после чего премьер-министр и Охотник прошли внутрь и предстали перед президентом, который рассматривал какие-то фотографии, лежащие у него на столе. Пулеев отдал честь генералу, тот махнул рукой в знак приветствия и тихо сказал: