Охотник молча смотрел на Белевича, он верил ему, однако он понимал, что теперь президент попросит его сделать что-то взамен.
-Александр Георгиевич, к чему вы клоните? Как Лига связана с началом ядерной войны?
-У меня есть основания полагать, что за всем этим стояли проповедники той самой секты.
-Почему вы так считаете?
-Сообщение от террористов, которое попало на компьютеры, стоящие на военных базах ВС РФ, оказалось подделкой. Более того… Первые ракеты… Были выпущены… Из России.
Вольфганг вздохнул.
-Послушай, я не хочу ссорится с Охотниками, я приглашаю Йозефа на переговоры, обязательно ему передай. Пусть приезжает тогда, когда сочтёт нужным. Помоги мне разобраться, что произошло тогда на самом деле.
-А что вы собираетесь делать, когда я выполню все ваши задания? Вы обещали назвать своих шпионов в НКВД.
-Это… Это уже не имеет значения. Я держу слово, только я не буду никому выдавать имена своих людей. Они покинут их лагерь сразу после завершения твоего расследования. А потом… Потом будет война, я уничтожу НКВД, Орден Очищения и Братство Солнца, Лига Смерти встанет на нашу сторону, после я уничтожу Серова, и Выживальщики станут обычными гражданами. Вас я не трону, слово офицера.
Вольфганг замолчал и опустил голову. Меньше всего ему хотелось связываться с Единством, больше всего его волновала судьба Охотников, но он был против восстановления единоличного диктата Белевича, тем не менее, он переборол свою гордость и тихо спросил:
-Что мне делать дальше?
-Отправляйся на территорию Лиги Смерти. Ты должен попасть в их главный храм, точнее в катакомбы под ним. В катакомбах есть священная комната, а в ней хранятся очень интересные документы. Что там точно- я не знаю, но ты должен доставить их сюда.
-Они проводят ритуалы в этом храме каждый день. Мне не дадут спуститься в катакомбы. Храм даже ночью охраняется очень тщательно.
-Мы тебе поможем. Послезавтра в утром мы начнём массированную атаку на базу Лиги. В это время ты должен будешь выкрасть всё, что меня интересует. Понял?
-Понял.
-Это хорошо.
Вольфганг встал и направился к выходу. Белевич начал кашлять, но неожиданно резко остановился, постучал себя по груди, сделал несколько глотков из стакана, стоявшего на краю стола и крикнул уходящему Охотнику вдогонку:
-Эй, Вольфганг, ты лучше не пытайся меня обмануть! С Единством Охотникам не справиться никогда, тем более мы знаем, где находится ваша база.
Вольфганг сделал вид, что ничего не услышал и направился в сторону лифта.
Сначала он хотел сразу отправиться на базу Лиги, но, поскольку атаку Белевич хотел начать только через день, он решил заехать в Черепу, для того чтобы обсудить с ним сложившуюся ситуацию и увидеть Катю, по которой он очень скучал.
21.
Тем временем, в лагере Выживальщиков Серов сидел и думал над рассказом Вольфганга о том, что тот спокойно общался с бароном, был на их базе и, тем не менее, таборовцы ему ничего не сделали. С каждым днём Серов всё больше и больше не доверял НКВД, которые пытались расширить сферу влияния на Выживальщиков. После нападения таборовских бандитов они в два раза увеличили число охранников посольства, затем окружили его пулемётами, а внутрь пропускал только по документам, причём требовали их показывать даже тех, кого прекрасно знали. Все врачи Выживальщиков, в том числе и Лазарь Йегонатанович, постоянно были нужны раненым солдатам НКВД, поэтому их постоянно отправляли в их полевые госпитали, даже не спрашивая разрешения у Серова, в конце концов Ежов потребовал, чтобы Серов повесил на своём доме красное знамя, а всем солдатам приказал носить нашивку с красной звездой, но последней каплей стал проект слияния двух армий, который, фактически, расформировал бы Выживальщиков.
Серову были нужны союзники, которым он мог бы противостоять, и теперь из его головы не исчезали мысли о союзе с Табором, который по численности практически не превосходил Выживальщиков. Тем не менее Серов не хотел ссорится с Черепом, поэтому для начала он решил попытаться провести тайные переговоры о заключении мира и ненападении между двумя группировками, а поскольку как таковых дипломатов у Выживальщиков не было, то выбор пал на Лазаря Йегонатановича. Серову не хотелось отправлять к врагу своего лучшего врача, но делать было нечего, так как солдата или кого-либо другого таборовцы застрелили бы на месте.