Охотник подошёл к двери, он постучался, но ему никто не ответил, однако он обнаружил, что дверь была открыта, поэтому решил зайти внутрь без разрешения.
Внутри дом выглядел также плохо, как и снаружи, пахло сыростью, старые доски скрипели из-за каждого шага, а щели в стенах создавали сквозняк, из-за чего в доме было холоднее, чем на улице.
Коридор, в котором оказался Вольфганг, вёл в две комнаты, Охотник подошёл к приоткрытой двери, которая вела в одну из них, и заглянул внутрь. Это была небольшая спальня с книжным шкафом, занимающим полкомнаты. В ней никого не было. Кровать была застелена, возле неё лежали грязные носки, топор и резиновые сапоги. Вольфганг медленно подошёл к шкафу и взял с полки одну из книг. Она была написана на латыни, с комментариями на немецком, было видно, что книге несколько сотен лет, а немецкие комментарии были добавлены гораздо позже её создания. Охотник хотел положить книгу себе в рюкзак, но, услышав странные шорохи на кухне, поставил её на место, выбежал из спальни и постучался в соседнюю дверь.
За ней послышался кашель и голос, который определённо был знаком Вольфгангу, громко сказал:
-Заходи!
Охотник открыл дверь и увидел Ариаса, сидящего на стуле возле старого, вздувшегося от влаги, стола. Возле стола стояла длинная лавка, на которой лежал мёртвый старик с перерезанным горлом, одетый в длинную поношенную рубашку. Вольфганг удивлённо посмотрел на князя и тихо спросил:
-Это… Это старик?...
-Да. Это Мудрец.
-Что с ним случилось?
-Я убил его.
-Зачем?
-Какой любопытный. А я ещё надеялся, что тебя кто-нибудь в лесу задерёт, и ты сюда не доберёшься. Но ты же живучий гад… Вольфганг.
-Я ничего не понимаю. Ты сам рассказал мне про Мудреца, сказал, где он живёт, а потом каким-то образом добрался до его дома раньше меня, убил его, а теперь говоришь, что хотел моей смерти.
-А ты не понимаешь? Всё было хорошо до того, как появился ты.
-Хорошо? Да вас бы уничтожил Белевич!
-Белевич? Если ты помнишь, про базу тебе сказал я. Всё было бы по-другому: Лига уничтожила бы Единство, а после я приказал бы разбомбить всех наших врагов, которые теперь, из-за тебя,- наши «союзники»!
-Но зачем? Не легче жить в мире?
-Не легче! Не! Легче! Ты ничего не понимаешь… Убив старика, я уничтожил все его знания.
-Но зачем ты мне сказал, где его искать?
-Потому что ты бы выяснил, а если бы не выяснил, то нашёл бы помощь из вне. НКВД, Выживальщики, Орден Очищения, Охотники и прочие ущербные,- все вы хотите получить секреты Лиги! Всех вас интересовало, почему на нас не нападают зомби, кому мы поклоняемся, что представляют из себя наши ритуалы! И всё это знал он!!! Этот дел владел всеми нашими секретами! А самое главное, он знал, что из себя представляла Лига до войны! И ты бы это выяснил, если бы он был жив!!!
Охотник молча смотрел в мёртвое лицо старика, стараясь не поднимать глаз на князя. Он не хотел драться с Ариасом, но понимал, что боя, скорее всего, не избежать. Но неожиданно князь успокоился, встал из-за стола, поцеловал мёртвое тело Мудреца в лоб, подошёл к Охотнику, схватил его за руку и вытолкал из хижины, а после и сам вышел из неё.
Вольфганг, только пришедший в себя, посмотрел на Ариаса и тихо спросил:
-И что теперь?
-Что теперь? Знаешь… Я говорил, что я люблю убивать, и для меня нет разницы, чью кровь пролить… Так вот, выходит есть. Первый раз мне стало страшно, когда я убивал этот старика. Но теперь я спокоен.
-Почему?
-Потому что его убил ты. Не я. Если бы ты со своими друзьями из Единства не лез куда не надо, то всё было бы хорошо. Но ты сделал выбор… И я сделал.
-Можно было бы этого избежать.
-Нельзя! Нельзя… Знаешь, когда мне было десять лет, отец отвёл меня к Мудрецу, и я два года жил у него. Он очень любил, был добр ко мне и обучил меня всему… Но он не рассказал даже четверть того, что знал… Он говорил, что я должен постоянно приходить к нему и каждый раз открывать для себя новые тайны… Но я больше не приходил. Я не хотел никому поклоняться, ни во что верить. Я хотел жить для себя, создать свою религиозную философию. И у меня, как видишь, получилось.
-Вижу. А всё же, что теперь?
-Теперь… В детстве он рассказывал мне, что всех верховных проповедников довоенной Лиги хоронили по специальному обряду: им вспарывали живот, вынимали все органы, после чего их сжигали, а пепел заживали внутрь. Он тоже просил похоронить себя по этой традиции, но мы сделаем по-другому. Я сожгу этот дом, вместе с трупом, и в этот день история Лиги Смерти начнётся с чистого листа.