Иосиф Бродский
Андрей Вознесенский и Вилли Токарев
Галина Вишневская
Нина Берберова
Саша Соколов
Владимир Кириллович Романов
Иосиф Бродский,
Мария Розанова и Андрей Синявский
Олег Целков
Владимир Максимов
Эдуард Кузнецов
Натали Саррот
Зинаида Шаховская
Никита Струве
Александр Зиновьев
Леонид Махлис
Владимир Матусевич
Элла Ивченко
Мария Разумовская
Григорий Бакланов и Василь Быков
Феликс Медведев и Василь Быков
Владимир Крупин, Виктор Астафьев и Евгений Аверин
Зинаида Гиппиус
Татьяна Лещенко-Сухомлина
Ольга Кларк и Хосе Рауль Капабланка
Михаил Хлебников
Дмитрий Панин
Елена Щапова
Т. Н. Куликовский-Романов у портрета деда — императора Александра III
Людей, которые сюда приезжают, особенно поначалу тянет к чему-то своему, к русскому. Они проходят по центру Манхэттена, по Пятой авеню, видят в витрине панораму Москвы, знакомые книги и конечно же заходят. Родители ищут книги для себя, а детишки просят: «Купи это, купи то». Этих же детишек я могу встретить через год, под мышкой у них может быть американская дешевая книга, долларовый бестселлер. Они уже не смотрят на советские книги, их уже тянет к книгам английским. А мама с папой — мои вечные клиенты.
— Какие книги нынешних советских писателей пользуются наибольшим успехом у русскоязычной публики США?
— Наибольший, пожалуй, интерес сейчас вызывает Анатолий Рыбаков, Анатолий Приставкин, Татьяна Толстая. 250 экземпляров книги Приставкина «Ночевала тучка золотая» разошлись за две недели. «Дети Арбата» Рыбакова за два месяца раскуплены в количестве двух с половиной тысяч. Знаете, лет десять назад этого количества хватило бы на всю мировую русскую эмиграцию!.. Недавно я был в Москве, сам отбирал его книгу «Тридцать пятый и другие годы», две тысячи экземпляров. Идет она как-то слабее. Возможно, потому, что в мягком переплете.
Особо хочу отметить большой интерес к книге Михаила Горбачева о перестройке. Пожалуй, эта книга по интересу побила почти все рекорды.
— Замечаете ли вы девальвацию интереса к каким-то авторам? Как, например, в СССР?
— Да, вы знаете, упал интерес к книгам Валентина "Пикуля. Помню, что «Фаворит» пришел к нам в свое время в количестве одной тысячи экземпляров, из них восемьсот отправили обратно в Советский Союз. Оставшуюся часть раскупили сотрудники миссии ООН, дипломаты, советские граждане, бывавшие здесь в командировке. Они приходили в обеденный перерыв, брали по пять-шесть комплектов и отправляли домой. Теперь же ситуация изменилась. Упал интерес к Проскурину, Распутину, Белову. Во всяком случае, он не тот, что был раньше. «Затоваривается» Юлиан Семенов, слишком, наверное, часто издается. А вообще я с ним давно знаком, мы в хороших отношениях.
— А каков интерес к публицистике?
— Был у нас сборник «Иного не дано». Пользовался большим спросом, мы запросили его даже авиагрузом.
— Что такое для вас конъюнктура? Как вы справляетесь с распродажей залежалой продукции? И вообще, есть ли она у вас?
— Иногда трудно даже понять, что залеживается. Ведь у нас только многотомных подписных изданий около семисот. Ситуация в книжной торговле меняется постоянно. И многое зависит от ситуации на вашем рынке. Определенные события в СССР могут повлиять в худшем или в лучшем смысле на наш рынок. К примеру, в начале 70-х годов на наших складах скопилось много переводной литературы: Драйзер, Скотт, Золя. Она лежала мертвым грузом, никто не хотел ее брать.