Ее пальцы зарылись в мои волосы, и поцелуй стал диким, как вихрь. Черт, мне нужно было вкусить каждую последнюю секунду с ней. Все вокруг сжималось, и я просто хотел еще.
Я схватил ее за задницу, посадил на столешницу, и, оторвавшись от ее губ, посмотрел в глаза.
— Мне пора домой. Я приеду рано утром, — прошептала она. — Я пообещала родителям позавтракать с ними и пройтись немного с папой. А потом я вся твоя. До конца дня и ночи, — подмигнула она.
Мы старались не ночевать вместе, когда Грейси была дома, хотя, по правде, многое из того, что мы уже делали, давно вышло за рамки правил.
— Я хочу, чтобы тебе стало хорошо прямо сейчас, — прошептал я, засовывая руки под ее длинную кремовую юбку, скользя вверх по ее стройным бедрам. Остановился у края кружевных трусиков и провел пальцем по ее влажной ткани. Она резко вдохнула и посмотрела на меня затуманенным взглядом.
— Я думала, ты захочешь подождать до завтра. — Она прикусила губу.
— Я должен сделать тебе хорошо, Ворона.
Я скользнул под кружево — она была насквозь мокрой. Я зашипел, зажмурился, сдерживая свою бешеную эрекцию.
Она раздвинула ноги и потянула мои губы обратно к своим. Я ввел один палец. Потом второй. Ее стенки сжались. Я начал двигаться, наши губы снова встретились, и она застонала, подаваясь навстречу.
Я убрал пальцы, прижал ее лицо ладонями, вглядываясь в ее темные, горящие глаза.
Я развел ее ноги шире, ухватил тонкое кружево и разорвал его, открывая доступ. Поднял юбку до талии и зарылась лицом между ее бедер. Мои пальцы снова вошли внутрь, а рот накрыл ее клитор.
Она откинулась назад на локти, бедра двигались, воздух был наполнен ее дыханием. Я заменил пальцы языком, углубился, а большим пальцем начал мягко нажимать в нужном месте.
— О боже, Кейдж… — прохрипела она.
И это был самый горячий звук, который я когда-либо слышал.
Я двигался быстрее, скользя в нее и из нее, в то время как она дергала меня за волосы и прижималась к моему лицу.
Сильнее.
Она нуждалась в этом.
Еще.
И затем она взорвалась, ее стены сжались вокруг моего языка, когда она перешла край. Я удерживал ее, наслаждаясь каждой частичкой ее сладости. Когда ее дыхание замедлилось, я отстранился и помог ей сесть, заправив ее дикие волны за ухо.
Ее взгляд искал мой.
— Спасибо. Как насчет того, чтобы я отплатила тебе тем же?
Она спрыгнула со столешницы и повела меня в кладовую, закрыв за собой дверь, прежде чем опуститься на колени. Расстегнула мои джинсы и потянула молнию вниз, спуская джинсы вместе с моими трусами по моим бедрам, позволяя моему члену высвободиться.
Пресли посмотрела на меня и облизнула губы, а я запустил пальцы в ее волосы. Она дразнила кончик моего члена, круговыми движениями языка, прежде чем обхватить его своим ртом.
Она была теплой и влажной, и точно знала, что мне нравится. И совсем не торопилась, пока я трахал ее рот и задавал темп. Ее руки были на моей заднице, притягивая меня глубже.
Я делал все возможное, чтобы удержаться и насладиться этим моментом, потому что знал, что лучше этого не будет.
— Черт, Пресли, — прошептал я и потянул ее за голову, чтобы предупредить ее, что я собираюсь кончить.
Но она оставалась на месте, пока белые огни взрывались за моими глазами, и я стонал, когда я кончил в ее рот так сильно, что не мог видеть прямо.
Когда она наконец отстранилась, она посмотрела на меня и улыбнулась.
Мы встретились взглядами, когда я убрал волосы с ее великолепного лица.
Потому что это не было какой-то глупой интрижкой или друзьями с выгодой.
Я безумно любил эту женщину.
И я знал, что она тоже любила меня.
25
Пресли
Мой отец и я завершили наш последний круг под утренним солнцем.
— Думаю, на сегодня с нас достаточно, — сказала я, когда мы повернули к дому после почти трехкилометровой прогулки. Мы гуляли каждое утро на протяжении последней недели, и, казалось, он почти полностью восстановился.
— Да, мне будут не хватать этих прогулок, — сказал он, стягивая куртку. — Хорошо, что солнце снова греет, правда?
— Да, заметно теплее стало. Думаю, в Нью-Йорке все еще довольно холодно.
— Готова вернуться и снова штурмовать юридический мир? — спросил он, когда мы остановились у конюшни, чтобы он мог проведать лошадей.
Это было первое, чего он захотел, как только начал приходить в себя.
— Конечно. Я скучаю по своему ритму, — сказала я, проводя ладонью по спине Хани.
— И ты вернешься на открытие Tranquility? — спросил он, и я не смогла сдержать смех.
— Да. И мама, кажется, в восторге, что мы выбрали ее вариант названия, — ответила я.
— Еще бы. И она рассказала мне про мурал, который ты будешь рисовать. Такая долгая, скучноватая лекция о птицах, — усмехнулся он.
Я покачала головой.
— Да, длинная история. Но я рада, что она этим воодушевлена.
— Ты же слышала ее за завтраком. Она согласилась проводить здесь больше времени. Если бы все зависело от меня, мы бы жили здесь постоянно. Здесь я чувствую себя по-настоящему дома.
Я понимала это лучше, чем он думал.
Лучше, чем хотела бы признать.
У меня были обязательства. Ответственность.
В фирме на меня рассчитывали.
— Ты ведь много времени проводишь с Кейджем и Грейси. Это будет тяжело, когда ты уедешь? — он на мгновение отложил щетку и посмотрел на меня.
— Конечно. Но мы оба знали, что всему придет конец. Было здорово проводить с ними время, но у этого всегда был срок годности. В этот раз никто не пострадает. — Вчерашний вечер был особенно эмоциональным. И с Грейси, и с Кейджем. Что-то изменилось. Словно мы все почувствовали приближение конца и начали держаться крепче. Ценить каждую секунду.
Он кивнул.
— Думаю, вы еще увидитесь, когда ты снова будешь в городе.
— Я не знаю, как это будет, пап, — сказала я, и голос у меня дрогнул на последних словах. Я изо всех сил старалась держаться, но внутри все сжималось. Я не была готова прощаться с ними.
С нами.
— Ты не должна быть такой сдержанной, чтобы в итоге не сказать человеку, что чувствуешь. Если ты не знаешь, как все будет, поговори с ним об этом. Ты уезжаешь завтра. Сейчас самое время.
Я кивнула и быстро моргнула несколько раз, чтобы не заплакать.
Когда я вернусь домой, работа закрутит меня, и я забуду, как хорошо мне было здесь.
По крайней мере, я на это отчаянно надеялась.

— Мне нравятся наши новые картины, Пресли, — сказала Грейси, когда мы с Кейджем устроились на пледе под большим деревом во дворе. Она захотела посидеть с нами здесь, чтобы нарвать для меня букетик из диких цветов, которые росли в небольшом садике рядом, — она и Бринкли посадили их несколько месяцев назад. Потом выпал снег, и, конечно, всё завяло, но Кейдж рассказал мне, что несколько дней назад, когда все растаяло, он поехал и купил цветочные клумбы, пересадил туда цветы, чтобы она подумала, что всё снова зацвело.